Он оказался прав. Ткань паруса была настоящим складом треугольников. Харден громко засмеялся. Он раскрыл секрет парусных мастеров. От радости он чувствовал головокружение. Только сейчас он понял, каким могуществом обладает. Затем ему пришло в голову, что человек, имеющий достаточно ясный ум, чтобы постигнуть секреты, которые парусные мастера изобретали в своих потайных убежищах, может легко справиться со штилем.

И затем пришло ошеломляющее решение. Великое откровение. Окончательное знание. По иронии судьбы, оно не имело никакого отношения ни к треугольникам, ни к детским секретам парусных мастеров. Нет. Это было знание богов. Знание «Левиафана».

Конечно, он знал все это и раньше, но просто не было случая этим воспользоваться. Эти знания были даны ему от рождения, им нельзя было обучиться.

Харден собрал все керосиновые лампы в салоне и навалил подушки диванов на обеденный стол. Не торопясь, он снял с ламп стекла, завернул их в полотенца и аккуратно сложил в буфете под раковиной камбуза. Затем отвернул держатели фитилей и насухо вытер каждый фитиль, вынув его из поддона. Стараясь не пролить керосин, он сложил фитили в раковине, потому что понял, что у него не остается времени разложить их по отдельности. Сила была готова прийти.

Затем он перевернул лампы и опрокинул поддоны на подушки. В каюте завоняло керосином, но так и было предусмотрено планом. Ветер за несколько секунд проветрит каюту, а затем наполнит треугольные паруса и погонит яхту на север.

Харден достал спичку из водонепроницаемого флакона, положил ее рядом со свернутой полоской бумаги и вышел на палубу, чтобы осмотреть небо. Оно было того же самого тускло-голубого цвета, как и прежде. Ни единого признака того, что рядом покоится огромная сила, ожидающая, когда ее освободят.

Он спустился по трапу, улыбаясь про себя. Как и остальное в жизни, все оказалось так просто! Надо только знать, как подать силе сигнал — и сила будет в твоем распоряжении. Харден зажег спичку и поднес ее к столу, усмехаясь. Он-то знал, как подать сигнал.

* * *

Седрик Огилви поднял медаль за привязанную к ней ленту и подбросил в воздух. Медаль с негромким стуком приземлилась среди бумаг на его столе. Лондонский «Ллойд» наградил его за «выдающиеся заслуги». Президент компании даже прилетел в Кейптаун, чтобы лично вручить медаль.

Выдающиеся заслуги? Огилви был гордым человеком, любившим символы, которыми Англия награждала своих граждан за исключительные подвиги, — на войне он получил много таких наград, — но на этот раз он не испытывал ничего, кроме цинизма. Собственно говоря, он спас страховым брокерам миллионы фунтов стерлингов, и именно за это «Ллойд» провозгласил его героем, хотя южноафриканские газеты по-прежнему нападали на него после того, как он привел «Левиафан» в Столовую бухту, несмотря на противодействие местных властей.