Майк сидел с группой полицейских из шестого участка, но потеснился, освобождая место рядом с собой. Один из членов компании, Мэл Родригес, протянул через стол сжатый кулак. Ларри ударил по нему в духе бейсболистов, вновь празднующих одержанную на прошлой неделе победу. Было шумно — из динамиков неслась громкая музыка, — и Ларри пришлось придвинуться вплотную к Майку, чтобы им слышать друг друга. С минуту они говорили о том, каким странным оказался Эрно.

— Айк говорит, ты был рядом, когда Эрно ранил того типа, Фаро Коула?

— Ларри, я давно уж на службе, как и ты, и честно скажу — пуля ни разу не пролетала от меня так близко. — Майк улыбнулся, глядя в кружку с пивом. — Этот дурачок Фаро, которого ранил Эрно, развопился, будто арабка. Сначала-то Эрно вырвал пистолет у него из руки и вытолкал его наружу, потом вдруг оба вернулись — и выстрел. Примерно в трех футах от меня.

Майк указал в сторону боковой двери, возле которой тогда сидел.

Ларри задал один из вопросов, которые долгое время не давали ему покоя: почему против Фаро не выдвинули обвинения за угрозу Эрно?

— Мы все сочли, что это дело прошлое. Да и Эрно не хотел никаких обвинений. Как только мы отняли пистолет, Эрно начал орать над лежащим.

— По-моему, Эрно говорил, что то была самозащита.

— Да. Но он твердил, чтобы мы оставили парня в покое.

— Что-то не очень логично.

— Ты из группы расследования убийств, тебе виднее, только не думаю, что в таких делах есть смысл искать логику.

Ларри ненадолго задумался. Здравый смысл подсказывал ему остановиться на этом, но даже в пятьдесят четыре года он не научился прислушиваться к голосу осторожности.

— Майк, тут вот какое дело. Мне начинают сниться дурные сны. И нужна помощь в одном деле. Смог бы ты узнать этого типа? Фаро?

— Четыре года, Ларри. Может, Мэл смог бы. Голова Фаро лежала у него на коленях четверть часа, пока мы ждали «скорую».

— Пойдемте к стойке, угощу обоих пивом.

Айк убрал сегодняшнюю «Трибюн», но быстро нашел ее.

— Вот этот парень, — сказал Ларри, показывая первую полосу Гейджу и Родригесу. — Скажите, он не похож на парня, в которого стрелял Эрно?

Родригес опустил взгляд раньше Гейджа, но на лицах обоих было одинаковое выражение. Ларри показывал Коллинза на фотографии с похорон Эрно.

— Черт, — произнес Ларри. Однако в голове вертелись прежние мысли. Фаро был агентом бюро путешествий, Коллинз тоже. Рост, возраст, раса совпадали. У Фаро, как и у Коллинза, адвокатом был Джексон Эйрз. «Фаро Коул» звучало как перевернутое «Коллинз Фаруэлл», обычное дело с псевдонимами. И для преступника, только что вышедшего из тюрьмы, как Коллинз в девяносто седьмом году, было естественно взять вымышленное имя, чтобы сбить с толку полицейских и инспекторов по надзору, если на чем-то попадется. Но больше всего беспокоило Ларри воспоминание, пришедшее в голову, пока он работал шкуркой: слова Коллинза о том, что Иисус вошел в его жизнь вместе с пулей в спину.