Дилбек заковылял туда, на ходу расстегивая джинсы.

– Никогда не представлял, что ты способна заделаться стриптизершей, – пьяным голосом пробормотал Дэррелл Грант. – Полная потеха.

– Это ведь из-за тебя на моем счету ничего не осталось, – ответила Эрин. – Мне приходилось платить адвокату.

– А потом ты, небось, думала: там, в этих заведениях, мужиков сколько угодно. Можно подмазываться к ним по-всякому – ерошить волосы, поправлять галстук, говорить: «Ах, дорогой, как хорошо от тебя пахнет!» Но неужели ты сама-то не заводишься от всего этого?

– Это просто работа. Игра.

– А ты просто ледяная баба!

Из зарослей тростника послышался шум мощной струи. Орошая плантацию, конгрессмен крикнул через плечо:

– Я правда люблю ее!

– Старый кретин, – пробормотал Дэррелл.

Эрин улыбнулась.

– Всякое бывает, Дэррелл.

– Знаешь, что я думаю? С ним ты просто отводишь душу – измываешься над ним за меня.

– Что-то, как я погляжу, ты сегодня просто битком набит разными теориями. – Ничего себе проповедь, и от кого – от вора, крадущего инвалидные коляски! Залезай в багажник, – прикрикнула она. – Тебе ведь так нравится эта машина.

Дэррелл не обратил внимания на ее слова.

– Я не откажусь от Анджи. Так и знай: из-под земли вас обеих достану! Куда бы вы ни спрятались. – И, шагнув мимо нее, направился к тростниковым зарослям.

– Стой, Дэррелл! – Эрин навела на него одной рукой пистолет, другой – фонарик.

Ее бывший супруг обернулся, и в луче фонарика она увидела его ухмылку.

– Ты не убьешь меня. Меня – отца твоего единственного ребенка!

Эрин заколебалась. Но, когда она представила себе, как он отрывает головы куклам Анджи, ее рука крепче сжала пистолет.