Гарсиа усмехнулся.

– Еще не вечер.

* * *

Конгрессмен разделся. На нем остались только боксерские трусы и ковбойские сапоги. Луч фонарика Эрин скользил вверх-вниз по его дряблому, обрюзгшему телу. Ей было слегка неловко, но она быстро поборола это чувство.

– А что теперь? – спросил Дилбек, пришлепывая какое-то кусавшее его насекомое.

– Доставай.

– А-а! – Он явно приободрился. Нетерпеливо развернув коричневый сверток, он вынул из него мачете и обеими руками протянул Эрин. Широкое лезвие блеснуло на его ладонях.

– Мне одолжил его Вилли Рохо. Оно висит на стене в его личном кабинете.

– Что ж, у него прекрасный вкус, – отозвалась Эрин.

Конгрессмен провел кончиком пальца вдоль лезвия, от рукоятки до почти под прямым углом обрубленного конца, и смущенно улыбнулся:

– Кажется, я понимаю, что ты задумала.

– Сомневаюсь, – тихо, почти про себя, сказала Эрин.

– Тебе хочется поиграть. – Голос Дилбека был исполнен надежд.

– Да уж...

– Ты хочешь, чтобы я сыграл какую-то роль...

– Нет, золотко.

– Так приказывай! Ты – госпожа, я – твой раб.

«Ну, совсем крыша поехала», – подумала Эрин.

– Так в чем заключается эта игра? – с улыбкой спросил Дилбек.

– А вот в чем: я хочу, чтобы ты немного порубил тростник.