В нескольких шагах от подъезда стояло канареечного цвета такси «Волга» с работавшим мотором. К машине торопливо подошел Лассаль и, открыв дверцу, сказал водителю:

– Пожалуйста, отвезите меня в театр… – и Лассаль назвал один из самых модных столичных театров.

– Я не могу… При всем уважении к вам я не могу – я жду пассажира, – ответил таксист.

– Вы что, не узнаете меня?! – удивился Лассаль. – Посмотрите на меня.

– Что вы!.. Конечно, я сразу узнал вас. Но я правда не могу отъехать. Я жду пассажира… Он со мной не рассчитался.

Лассаль посмотрел в сторону и в задумчивости произнес:

– Темно… Поздно уже… Я уже опаздываю… Знаете, я никогда не готовлюсь к спектаклям… Приезжаю в театр всегда в самый последний момент… Но теперь даже для меня чересчур поздно…

– Ну ладно, ладно!.. Садитесь быстро назад!.. Я мигом отвезу вас в театр и вернусь, чтобы забрать своего пассажира… Надеюсь, что он выйдет из «Хорина» еще не скоро и я успею…

Лассаль сел на заднее сиденье канареечного цвета «Волги», хлопнул дверцей и они отъехали.

Глава XXXVI У врат ада

Глава XXXVI

У врат ада

– Друга моего перевели из общей камеры в больницу, – продолжал свой рассказ о тюремном быте одного своего знакомого Паспорт-Тюремный. – «Переезд» длился пять часов – это три «сборки» (место, откуда рассылают в суд, на этап, в больницу и тому подобные места). Представь себе комнату метров тридцать, где находятся примерно пятьдесят человек. Все курят, на подожженном носке варят чифир, среди них куча «тубиков», сифилитиков и наркоманов, да еще совсем нет воздуха. В итоге его признали «годным» к больнице, и он живет сейчас в комнате примерно пятнадцать метров, шесть коек и пять человек. Зато много воздуха, и он впервые за четыре месяца свободно дышит.

Паспорт-Тюремный пользовался любой более-менее подходящей минуткой, чтобы завести подобный разговор. Вот и теперь, едва они с Томмазо Кампанелла оказались в прокатной машине, он тут же принялся рассказывать Томмазо Кампанелла про подробности тюремного быта.

Такси они поймали прямо там, на Солдатской улице, выйдя из церкви Петра и Павла, – едва очутившись вне церковных пределов, Паспорт-Тюремный побежал вперед Томмазо Кампанелла к проезжей части, удачно остановил как раз проезжавший мимо муниципальный таксомотор, что-то сказал водителю, помахав перед его лицом не самого маленького достоинства купюрой. Паспорт-Тюремный услужливо открыл дверь. Когда Томмазо Кампанелла сел, машина тут же рванула с места и, быстро набрав скорость, куда-то понеслась по лефортовским улицам.-

– Куда мы едем? – несколько раз спрашивал Томмазо Кампанелла.