— Право руля, правый двигатель — полный назад, левый двигатель — полный вперёд!

Бриттон посмотрела на оператора Глинна.

— Используйте все контрмеры. Если он выпустит ракету, развёртывайте дипольные отражатели, при необходимости применяйте ОСС.

После задержки судно содрогнулось и принялось замедляться и поворачивать.

— Это не поможет, — пробормотал Ховелл.

Глинн даже не потрудился ответить. Он знал, что на самом-то деле тактика должна сработать. Даже если электронные контрмеры не принесут результата, Валленар должен целиться в нос судна, высоко над водой — именно так он может нанести максимальный переполох, но минимальные повреждения. Он не будет пытаться потопить «Рольвааг» — пока, во всяком случае, не будет.

Долгие две минуты прошли в полной темноте. Затем на борту эсминца возникла вспышка огней — стреляли четырёхдюймовые орудия. Через несколько напряжённых секунд по левому борту «Рольваага» произошёл взрыв, затем ещё и ещё, невысокие столбы воды поднимались в темноте и разлетались по ветру. Глинн отметил тот ожидаемый факт, что снаряды разлетались широким веером.

Побледневшие офицеры на мостике обменялись шокированными взглядами. Глинн смотрел на них с пониманием и участием. Он знал, что, пусть и в самых благоприятных обстоятельствах, попадание под обстрел в первый раз травмирует.

— Эсминец сдвинулся с места, — сказал Ховелл, бросив взгляд на радар.

— У меня предложение — развернуться ещё дальше и выйти на курс один-восемь-ноль, — мягко сказал Глинн.

Рулевой не стал повторять распоряжение, вместо этого бросив взгляд на капитана.

— Этот курс выведет нас из главного пролива, он ведёт на рифы, — сказал он, и его голос чуть дрогнул. — Их нет на карте…

Глинн жестом подозвал Паппапа.

— Да, дядя?

— Мы идём по краю пролива, здесь полно рифов.

— Не вопрос, — сказал Паппап, подбегая к рулевому и становясь рядом с ним.

Бриттон вздохнула.

— Выполняйте приказ.

Вал мощно ударил в нос, разбрасывая пену по всей палубе. Паппап вглядывался в темноту.

— Так, здесь малость левее.