– Мы ознакомились с интервью, которые вы в разное время давали журналистам. Но мы вынесли из них лишь схематичное представление о вашей жизни. Например, нам известно, что вы родились и выросли в сельской глубинке Вермонта. В округе Уиндхем. Вот и все сведения о вашей юности. Скажите, ваш отец был фермером?
– И охотником, – раздраженно буркнул Уитон.
– Охотником?
– Добывал бобра, лисицу и так далее. Пытался разводить норок, но безуспешно.
– У Талии Лаво отец был рыбаком и тоже промышлял охотой.
– Я знаю. Она рассказывала мне о своем детстве.
– Что именно?
– Спросите ее сами.
– Ну хорошо. Нам также известно, что ваша мать ушла из дому, когда вы были подростком. Это так?
Уитон смерил Ленца таким взглядом, что я даже удивилась, как он его не ударил.
– Понимаю, об этом неприятно вспоминать, – как ни в чем не бывало продолжал доктор. – Но нам нужны подробности. Почему она ушла? Почему не забрала с собой детей?
Уитон окинул нас тяжелым взглядом и опустил глаза.
– Не знаю. Отец всегда считал, что она встретила другого мужчину, влюбилась и сбежала вместе с ним. Я в это не верил. Она действительно могла влюбиться в другого, ибо мой отец был тяжелым и суровым человеком. Но ни за что не бросила бы нас.
У меня защипало в глазах. Я вдруг вспомнила о своем отце. Он тоже не бросил бы меня…
– Возможно, с ней случилась какая-то беда, – продолжал Уитон. – А отец… либо специально не рассказывал нам, чтобы не травмировать, либо и сам не знал, в чем дело. В конце концов, страна у нас большая, человеку легко затеряться. Где угодно. Например, в Нью-Йорке.
– Вы сказали, что ваш отец был тяжелым человеком. Может быть, он плохо обращался с вашей матерью? – спросил Ленц.
– По нынешним стандартам да, он обращался с ней плохо, но не забывайте, что мы говорим о середине пятидесятых. Тогда были другие времена и другие нравы. И чем дальше от больших городов, тем хуже.
– Отец был суров и со своими детьми?
Уитон пожал плечами.
– Опять же если судить по современным меркам, то да. Он лупил нас по поводу и без повода – ремнем, розгами…