Я открыла рот, но с губ моих сорвался лишь нечленораздельный хрип. Дождавшись, пока скопится достаточно слюны, я сглотнула и наконец сумела выговорить:

– Где я?..

В каком-то смысле я задала риторический вопрос. Я и так уже поняла, что нахожусь в том самом месте, где до меня побывали одиннадцать похищенных в Новом Орлеане женщин. Точнее, двенадцать, если считать Талию. Я в том самом доме, который безуспешно пытаются отыскать люди из ФБР и полиции. А еще я поняла, что стала одной из «спящих»…

– Пошевелиться можете?

Я не ответила. Тогда Уитон подошел к ванне и крутанул вентиль с выдавленной на бронзе буквой «Г». Озноб отступил примерно через минуту. Горячая вода омыла живот и бедра, и мне стало почти хорошо. От поверхности начал подниматься легкий пар. Уитон тем временем вернулся за мольберт.

– Где я?

– А вы как думаете? – Он на секунду отвел глаза от своей картины и внимательно взглянул на меня. Всего лишь на секунду.

– В доме маньяка, – пробормотала я, еще не вполне владея голосом.

Уитон сделал вид, что не расслышал.

– Талия мертва?

– В физическом смысле? Нет.

Холодок страха вторгся в тепло, окутавшее мое тело.

– Что вы имеете в виду? Она в коме?

– До конца своих дней.

– Что?!

– Взгляните на нее повнимательнее.

Страх, проснувшийся во мне пару минут назад, когда я увидела Уитона за мольбертом, превратился в настоящий животный ужас… И все-таки я заставила себя поднять глаза на Талию. Вода, доходившая до ее грудей, чуть колыхала их и делала более живыми, чем она сама. Я не увидела на ее теле каких-то бросающихся в глаза ран или порезов. Одна рука была погружена в воду, другая свободно лежала на ободке ванны. Вот оно что… Меня снова начало трясти.

Белый венозный катетер был введен в ее левую руку у запястья и закреплен на нем скотчем. От катетера к высокому алюминиевому штативу с капельницей вела длинная трубка. Сама капельница была пуста, вакуумный пластиковый пакет сморщился.

– Что вы ей капаете? – спросила я, безуспешно пытаясь сдержать в голосе дрожь.

Уитон замер перед мольбертом, но вовсе не мой вопрос был этому причиной. Потом кисть вновь запорхала над холстом.