– Дело не в том, знаете ли вы мою историю или нет. Дело в том, что у меня была своя. Надеюсь, ваша не похожа на мою.

– Думаете, если бы моя история намного отличалась от вашей, я сидела бы сейчас здесь?

Голос Елены вдруг сделался нежным – голосом женщины, желавшей мира.

– Какой была ваша жена?

Фрэнк удивился непринужденности, с какой она задала этот вопрос. И той легкости, с какой он ответил.

– Мне трудно сказать, какой она была. Как и в каждом из нас, в ней были два человека. Я мог бы сказать, какой она виделась мне, но сейчас это ни к чему.

Фрэнк замолчал, и Елена какое-то время разделяла его молчание.

– Как ее звали?

– Гарриет.

Казалось, она восприняла это имя, как давно знакомое.

– Гарриет… Хотя я никогда не видела ее, мне кажется, знаю о ней главное. Вы спросите, откуда такое чувство…

Он промолчал. Она с горечью продолжала:

– Никто лучше слабой женщины не поймет другую такую же слабую женщину.

Елена взглянула в окно. Ее путешествие так или иначе завершалось.

– Моя сестра Эриджейн оказалась сильнее меня. Она все поняла и сбежала от нашего отца с его безумием. А может, она не настолько интересовала его, чтобы он запер ее в одной тюрьме со мной. Я не могла убежать…

– Из-за сына?

Елена закрыла лицо руками. Ее голос звучал из-за ладоней приглушенно, словно из камеры пыток:

– Это не мой сын.

– Не ваш сын?

– Нет, это мой брат.