– Сто процентов не в этой жизни. Девяносто девять, мне кажется, более чем приемлемо.

– Ну ладно. Где?

– Скажу, но вы сначала сделаете одну вещь.

– Фрэнк, не перегибайте палку.

– Месье Ронкай, должен кое-что пояснить вам. Мне на мою карьеру уже наплевать. А вам на свою – отнюдь. Если откажете в моей просьбе, кладу трубку и первым же самолетом из Ниццы отправляюсь к чертям собачьим. И вы, недвусмысленно выражаясь, можете вместе с вашим приятелем Дюраном пойти и застрелиться. Я понятно объясняю?

Молчание. Передышка, чтобы не умереть. Потом снова голос Ронкая, исполненный сдерживаемого гнева.

– Говорите, что вам нужно.

– Мне нужно ваше слово чести, что комиссар Никола Юло будет считаться погибшим при выполнении служебного задания, и его вдова получит пенсию, какая полагается вдове героя.

Снова передышка. Более важная. Когда пересчитываются яйца. Услышав ответ Ронкая, Фрэнк был рад, что тот досчитал до двух.

– Хорошо, согласен. Договорились. Даю слово чести. Теперь ваш черед.

– Отправляйте людей и скажите инспектору Морелли, чтобы позвонил мне на мобильник. И почистите мундир к пресс-конференции.

– Куда отправлять людей?

Наконец Фрэнк произнес слова, за которые Ронкай заплатил своим обещанием.

– Босолей.

– Босолей? – с недоверием переспросил директор.

– Именно. Все это время сукин сын Жан-Лу не выходил из своего дома.

56

56

Пьеро взял пластиковый стаканчик с кока-колой, который Барбара протянула ему, и стал пить, как бы стесняясь людей.

– Хочешь еще?