Прежде чем снова заговорить, Гудейл какое-то время помолчал.

– Дэнни, мой следующий вопрос. Ты не стал упоминать никаких других имен. Ты лишь подтвердил, что знаком с Берном и Хауардом. Пожалуйста, назови мне остальных.

Глаза Макдоналда потемнели, лицо приобрело выражение железной решимости.

– Простите, сэр, но я не готов предать своих друзей. Вам придется узнавать их имена у кого-то другого.

Гудейл оставался бесстрастным. Сам того не зная, Макдоналд дал ответ, который тот и хотел получить. Даже когда на карту было поставлено его собственное будущее, шотландец отказался выдать своих друзей.

– И еще один вопрос, Дэнни. Я хочу, чтобы ты крепко подумал, прежде чем отвечать. – Сделав паузу, он подался вперед, глядя прямо на Макдоналда. – Знаешь ли ты, кто стоял за этой операцией? Кто тот человек, который завербовал Хауарда?

– Нет. – Ответ последовал незамедлительно. – Эд никогда не говорил мне. Некоторые из нас как-то гадали, кто бы это мог быть. Все пришли к общему мнению, что за этим стоит британское правительство.

Гудейл, похоже, был удовлетворен.

– Хорошо, Дэнни, я тебе верю. Ты мне дал ответы, которые я и хотел получить. – Макдоналд выглядел озадаченным, но Гудейл продолжил: – Теперь я тебе скажу, что произойдет дальше и почему. Но прежде чем я это сделаю, прошу тебя дать мне честное слово, что больше ты никогда и никому не расскажешь о том, что совершил. Ты прекратишь всякие гадания по поводу личности или организации, завербовавшей Хауарда для осуществления этой операции. Точно так же ты никогда больше не будешь обсуждать даже частично того, о чем мы сегодня говорили. Это понятно?

Макдоналд кивнул.

– Я даю вам слово, сэр, – просто сказал он.

Гудейл склонил голову в знак одобрения.

– Хорошо. Теперь так: можно было бы, конечно, отдать под суд и тебя, и Хауарда, и Берна, да и всех остальных. Между нами, вы совершили в нашей стране огромное количество преступлений. Список был бы длинным – незаконные операции с оружием, подлоги, воровство, мошенничество… я думаю, не стоит продолжать. Достаточно сказать, что после приговора вам пришлось бы провести в тюрьме многие-многие годы. И это я говорю только о преступлениях, совершенных вами лишь в нашей стране. Я понятно объясняю?

– Да, сэр, – удрученно ответил Макдоналд.

– Однако, – продолжал Гудейл, – любой защитник, будь он даже полуграмотным, максимально возможно использовал бы подоплеку всей этой истории и подробности о ваших похождениях за рубежом. Таким образом, все не может не выплыть наружу. Давно ушли те времена, когда подобные разбирательства можно было проводить в камере без утечки информации в газеты, не вызывая общественный интерес. А когда подробности станут достоянием гласности, нет ни тени сомнений, что поднимется неимоверная шумиха. Не говоря уже о, скорее всего, катастрофических дипломатических осложнениях с целым рядом других государств – в первую очередь с Саудовской Аравией. Отсюда мне совершенно ясно, что судить вас было бы совершенно бессмысленно. Тебе понятно, к чему я клоню?