Берг подбежал к Альперну, пытавшемуся погрузить в самолет тело убитого друга:

– Где Хоснер?

Альперн пожал плечами:

– Вы же сами знаете, что он не собирался возвращаться.

Берг кивнул и в тот же миг перехватил взгляд Мириам Бернштейн. Она слышала, что сказал Альперн.

Мириам вскочила, подбежала к краю крыла и попыталась спрыгнуть на землю. Берг схватил ее за руку и рванул к себе. Женщина брыкалась и отталкивала его руками, но на помощь Бергу пришел кто-то из женщин, и они вдвоем втащили ее в салон. Мириам кричала, чтобы ее отпустили, но Берг остался непреклонен.

* * *

Ашбалы знали, что израильские коммандос приближаются к ним с тыла. От их храбрости почти ничего не осталось, а некоторые исчерпали и запас физических сил. Усталость и жажда сказывались на всех, многие уже плохо понимали, где они и что делают. Песок забивал уши, нос и рот, глаза слезились, ноги отказывались идти. Теперь они думали не столько об израильтянах впереди, сколько об израильтянах позади. Каждый составлял план личного спасения на случай, если не удастся захватить заложников. Попадать в руки коммандос не хотел никто.

И все-таки они шли вперед, не столько увлекаемые желанием захватить заложников и тем самым гарантировать себе жизнь, сколько подгоняемые криками и угрозами Ахмеда Риша и Салема Хаммади. Даже в своем нынешнем, далеко не лучшем состоянии ашбалы представляли серьезную, грозную силу. Их можно было бы сравнить с ранеными тиграми и тигрицами, ослабленными, но все еще опасными и заслуживающими внимания.

Риш поймал двух девушек, сестер, отбившихся от группы. Они плакали и умоляли его пощадить их, утверждая, что просто устали и потеряли ориентацию в темноте из-за стрельбы и песчаной бури. Но Риш решил воспользоваться представившейся возможностью, чтобы укрепить дисциплину. Он заставил девушек стать на колени и выстрелил каждой в затылок из пистолета.

В какой-то момент Хаммади подумал, что чрезмерно суровое наказание станет тем самым перышком, которое сломало спину верблюда, но казнь произвела именно тот эффект, на который и рассчитывал Риш. Небольшой отряд, насчитывавший теперь не более двух десятков человек, с удвоенной энергией двинулся к ревущему «конкорду». Хаммади подумал, что люди скорее готовы терпеть, чем рисковать жизнью, восставая против нее. Полезный урок для человека, готовящегося принять бремя руководства.

* * *

Хоснер удивился, услышав работающие двигатели «конкорда». Потом вспомнил, с какой решимостью взялся за работу Кан, и улыбнулся. Он не верил, что в баках самолета осталось топливо и что Беккеру удастся сдвинуть с места тяжелый лайнер с зарывшимся в песок носом и спущенными покрышками. И все же сама попытка была достойна уважения. Коммандос не успеют, даже если двигаются с предельной скоростью. Другое дело, если Беккер сдвинет самолет с места и встретит их на восточном склоне. Это стало бы сюрпризом для всех, включая, как подозревал Хоснер, самого Беккера. Кан же всегда был уверен, что починит установку.