– Я не хочу больше выслушивать от вас никаких откровений. Я – священник, и меня вряд ли чем-нибудь удивишь, но я все еще сохранил веру в человечность.

– Вот уж воистину чудо. Я испытываю благоговейный трепет перед…

На этот раз отец Мёрфи понял, что Флинн не шутит, а говорит искренне. Поэтому он сказал:

– Я видел, как ваши люди заботятся друг о друге и о вас тоже… Я выслушал их исповеди… Все это вселяет добрые надежды.

Флинн кивнул:

– А как Хики? Меган? Лири? Я, наконец?

– Да будет Бог милостив ко всем душам.

Флинн ничего не ответил, а отец Мёрфи продолжал:

– Если вы собираетесь убить меня, то делайте это побыстрее.

На лице Флинна отразилось сперва крайнее недоумение, а затем обида.

– Но… Почему вы так подумали?

Отец Мёрфи машинально стал бормотать извинения, но почувствовал, что в данных обстоятельствах это совсем лишнее. Флинн приблизился и, взяв его за руку, произнес:

– Послушайте, я сдержал свое обещание и позволил вам обойти всех и выполнить свой долг. Но теперь я хочу просить вас исполнить мою просьбу.

Отец Мёрфи настороженно посмотрел на него. Флинн продолжал:

– Обещайте мне, что после того как все закончится, вы проследите, чтобы всех моих людей похоронили в Гласневине вместе с ирландскими патриотами. Можете хоронить по католическому обряду, если сочтете нужным… Я знаю, устроить все будет нелегко… Могут пройти годы на уговоры этих чертовых свиней в Дублине… Они никогда не знали своих героев и признают их лишь через полвека после их смерти…

Священник с недоумением посмотрел на Флинна, затем ответил:

– Меня не будет в живых, так что…

Флинн взял священника за руку, будто собираясь пожать ее, но вместо этого надел на запястье Мёрфи одну половинку наручников, а вторую прикрепил к железным перилам винтовой лестницы.

Отец Мёрфи пристально посмотрел на свое прикованное запястье и перевел взгляд на Флинна.

– Освободите меня.