Первый голос, записанный аппаратом, принадлежал Педро.

– Звоню, как вы велели. Мы разговаривали с парнем, который знает этого Джима. Он говорит, что Джим почти наверняка уехал из города. Поехал домой. В какое-то местечко под названием Бивэ. Позвоню вам попозже. Viva Mexico, patron!

Второй звонок был от Чарм. Спокойным тоном она сказала:

– Пожалуйста, перезвони мне домой или на студию, Уоррен. Мне необходимо поговорить с тобой. Я звонила тебе и вчера, оставила для тебя сообщение с одним из служителей. Спасибо.

На пленке зазвучал голос Мари. У нее не было возможности поговорить с Уорреном в суде.

– Ты сегодня был неподражаем. Боб потерпел настоящее фиаско, слышал бы ты, как он потом бесился, разговаривая с судьей! Ты сегодня приедешь на ужин? Не торопись, но дай мне знать. Жду тебя в скором времени, адвокат.

Уоррен откопал в коробке свой старый атлас автомобильных дорог “Рэнд-Макнелли” и пролистал его до страницы с названиями техасских городов и поселков. Там не было такого места, которое называлось бы Бивэ или звучало похоже. В списке значились два города: Бивилл и Белвилл. Уоррен раскрыл карту и разыскал координаты Белвилла. Такое местечко находилось близ границы с Луизианой. Бивилл Уоррен знал: это был город в двух сотнях километров к юго-западу от Хьюстона по 59-й автомагистрали, идущей к Ларедо и мексиканской границе.

Уоррен позвонил Мари, чтобы сообщить, что он будет у нее между восемью и половиной девятого. По пути он заедет в магазин, так что пусть она поджарит пару кусков меч-рыбы. Уоррен поставил телефон на место и забарабанил пальцами по столу. Последний раз он разговаривал с Чарм несколько недель назад, сидя на капоте “мерседеса” Джонни Фей. Он ожидал, что жена напомнит о себе после его визита к Артуру Франклину, но за этим последовало молчание. Ни слова, ни звонка от Франклина. А вот теперь Чарм позвонила уже дважды.

Что бы там ни было, мне это не нужно. Пусть Франклин сообщит сам.

Уоррен принял душ и переоделся, приготовив на завтра свежий костюм и другие вещи, которые он брал с собой к Мари. Каждое утро между семью и восемью часами он забирал Уби из дома Мари, отвозил в свой номер и запускал в дверь, не будя своих мексиканских гостей.

– Ты можешь оставлять собаку здесь, – сказала Мари. – Я накормлю ее, если ты вернешься поздно.

Уоррен объяснил, что Уби привыкла по вечерам гулять вдоль канала. Это был способ, которым Уоррен сохранял за собой определенную долю независимости. Ни к чему слишком много семейности, ни к чему это… пока. Это было то, что он думал, но не то, что он объяснил ей. Однако Уоррен знал, что Мари все понимала. Во всяком случае, она никогда не спорила и не делала критических замечаний.