– Да пошли вы к черту! – сказала Джонни Фей. – А если они и впрямь признают меня виновной? Мне позволят съездить домой и привести мои дела в порядок?

– Об этом вам следовало позаботиться заранее, – ответил Уоррен. – На вас наденут наручники и увезут.

Ее губа дрогнула.

– А что вы скажете насчет апелляции?

– Вы можете нанять адвоката, который это для вас сделает.

– А вы это сделаете? Ведь вам известны все обстоятельства и факты.

Странная вещь. Она знает, как я ее ненавижу, однако рассчитывает на меня. Где-то внутри этот монстр продолжает оставаться ребенком. Злым, кошмарным, но, тем не менее, ребенком.

– Да, мне известны факты. Вот потому-то я и не стану ничего делать. Но множество других адвокатов с радостью возьмутся за это. Всегда найдется кто-нибудь достаточно голодный или кто-то, кого вам удастся обмануть.

Уоррен поднялся с кресла и через боковую дверь зала прошел к телефону, зарезервированному за адвокатами и репортерами. Дверь комнаты присяжных находилась в десяти футах оттуда. Уоррен даже слышал голоса заседателей, распаленных спором, но слов разобрать не мог. К нему подошла Мари Хан и сжала его руку.

– Ну и что ты думаешь, милый? – тихо спросила она.

– Не могу сказать. А ты?

– А я уже говорила тебе, что предсказать этого нельзя.

– Боб был грандиозен, – заметил Уоррен.

– Он и всегда такой. Хочешь, пойдем в мой офис для короткой беседы? Моя дверь закрывается на два оборота.

– И получится так, что суд придет к единому мнению приблизительно в то же время, когда мы с тобой придем к чему-нибудь еще? Я прошу тебя перенести дату приглашения. До вечера.

– До вечера! – сказала Мари рассмеявшись.

Уоррен позвонил в свой офис, чтобы узнать, не поступило ли какой информации. Чарм говорила кратко, попросив Уоррена перезвонить ей. Потом он поинтересовался, нет ли для него новых назначений, и оказалось, что один мужчина звонил прямо из тюрьмы, умоляя встретиться с ним как можно быстрее по делу о наркотиках.

Итак, он снова будет работать. Мне следует чувствовать себя спокойнее в связи со всем этим, решил Уоррен.

Он прошел через зал суда и вышел в коридор, чтобы воспользоваться общественным телефоном, который гарантировал большую уединенность, и позвонил на “26-й канал” Чарм.

– Уоррен! – почти беззвучно, словно задохнувшись от волнения и неожиданности, сказала она. – Как идет судебный процесс? Ты уже выступил?