Уоррен объяснил своему бывшему подзащитному некоторые вещи, но он не был уверен, что Гектор все это понял. Куинтана пробормотал несколько фраз по-испански, а затем в глазах его блеснули слезы. Он горячо обнял своего адвоката.

– Спасибо вам, – сказал он. – Dios te pagara. Господь наградит тебя.

Уоррен не помнил, чтобы когда-нибудь прежде так радовался. Он и плакал, и смеялся, и обнимал, и одновременно тузил своего клиента Гектора Куинтану.

– У меня совсем нет денег, – сказал Гектор, когда оба они достаточно пришли в себя, чтобы заняться практическими делами. – Куда же мне идти?

– Я знаю одно подходящее местечко, – ответил Уоррен. – И не тревожься насчет денег. Завтра я дам тебе деньги, чтобы ты мог вернуться в Мексику или остаться здесь, как ты сам пожелаешь. Мне это будет только приятно. Но теперь не откажи мне в просьбе поехать вместе со мной. Мне еще нужно кое-что сделать. Нечто, не терпящее отлагательств.

28

28

– Я твой должник, – сказал Уоррен, – и я пришел, чтобы вернуть долг. Но сначала ты должен оказать мне любезность и ответить на несколько вопросов.

Просторный офис Боба Альтшулера на шестом этаже здания окружной прокуратуры на Фаннин был отделан под клен, с креслами в стиле провинциальной Франции. На письменном столе Альтшулера стояли фотографии его жены и трех дочерей, а он сам сидел, развалясь во вращающемся кресле, какие обычно бывают лишь у судей и председателей совета директоров. Гектор Куинтана дожидался Уоррена за дверью, в приемной.

Альтшулер холодно кивнул.

– Выкладывай.

– Около четырех-пяти дней назад в миссии произошло убийство, – сказал Уоррен. – В туалете был насмерть застрелен бродяга. Насколько мне известно, обвинение не было предъявлено никому – у полиции, возможно, не оказалось даже подозреваемых. Я вовсе не представляю интересы кого-то из участников преступления и не разговаривал ни с кем, имеющим отношение к этому делу. Но мне думается, что я знаю, кто это сделал. Прежде чем я тебе все расскажу, мне бы хотелось взглянуть на следственный протокол. Или же мне необходимо побеседовать с тем, кто вел это дело в отделе по расследованию убийств.

Альтшулер нахмурился.

– Один бродяга убил другого такого же бродягу. Что в этом особенно грандиозного? Это пустяковое дело!

– Я так не думаю, – сказал Уоррен. – Мне кажется, я могу тебя просто осчастливить.

Какое-то мгновение Альтшулер разглядывал его пристальным, проницательным взглядом своих темных глаз. Затем он потянулся к телефону. Через десять минут неподалеку от Уоррена, в одном из французских провинциальных кресел, сложив руки на толстом животе, запрятанном под коричневый пиджак, сидел сержант Холлис Сил.