— Он взрослый человек, Бонни. А теперь стой смирно.

Августин протер лицо Бонни рубашкой, которую намочил в ручье. Сцинк уселся на бревно, крепко сцепив руки. А перед этим он достал десяток таблеток аспирина из пластиковой бутылочки, хранившейся под брезентом. Бонни смело проглотила три из них.

А вот Кусаке, который был привязан к платану ржавым буксирным тросом, аспирин никто не предложил. Он был облеплен мокрыми листьями, перепачкан грязью и засохшей кровью, дешевый костюм в полоску висел клочьями. Во время драки Августин заставил Кусаку пропахать нижней челюстью небольшую канавку, поэтому рот бандита был полон мелких камешков и земли. И кроме того, Кусака лишился мочки уха, которую Августин отстрелил ему, выстрелив практически в упор. В голове у Кусаки никак не укладывалось, что такой сопляк мог оказаться настоящим садистом.

— Я не сомневался, что ты пристрелишь его, — сказал Сцинк, обращаясь к Августину.

— Я едва сдержал себя.

— И хорошо, что сдержал.

— Даже несмотря на то, что он сделал с подругой Джима?

— Да, даже несмотря на это. — Губернатор опустил голову. Его мучила боль.

Августин успокоился, адреналин отхлынул из крови. Он больше уже не помышлял о том, чтобы убить Кусаку, и вообще даже сомневался, сможет ли сделать это. Час назад, да, смог бы. Но не теперь. Пожалуй, пора было уходить.

Бонни следила за выражением его лица, пока Августин вытирал ей щеки и брови.

— Ты в порядке? — спросила она.

— Не знаю. Он так избил тебя…

— Эй, дело сейчас не во мне.

— Но ведь ты оказалась здесь из-за меня.

Бонни шутливо ткнула Августина пальцем в бок.

— Почему ты так уверен? А может быть, я здесь из-за губернатора.

Сцинк захохотал, не поднимая головы. Августин тоже рассмеялся. «Мы оба с тобой здесь из-за губернатора», — подумал он.

— Не будет ли это дурным тоном, — начала Бонни, обращаясь к Сцинку, — если я поинтересуюсь, что вы намерены делать с деньгами?

Сцинк поднял голову.