– Но мне сейчас неудобно ехать в Дюссельдорф, – сказал инспектор.

– Это ваша проблема. Что-нибудь еще? Я очень занятой человек.

– Да, я знаю. Тут передо мной лежат ваши отчеты о доходах за последние пять лет.

– Что с того?

– Доктор, – доверительно сказал Макс, – я бы не хотел поднимать шума. Но вы нелегально скрываете двадцать пять процентов своего дохода. Конечно, если вы предпочитаете, я перешлю эти документы в налоговую инспекцию и сообщу им, где и что им искать. Они, например, могут начать с вашего сейфа в Мюнхене или же с вашего номерного банковского счета в Басле.

После длительной паузы голос доктора спросил:

– Простите, как, вы сказали, ваше имя?

– Макс Хорнунг, инспектор швейцарской криминальной полиции.

Снова длительная пауза. Наконец доктор учтиво спросил:

– Я в первый раз плохо расслышал. Какая конкретно информация вас интересует?

Макс попросил его рассказать о Вальтере Гасснере.

Когда доктор начал рассказывать, ничто уже не могло остановить его. Конечно, он помнит Вальтера Гасснера. Тот пришел к нему на прием без предварительной записи. Отказался сообщить свое имя. Сказал, что хотел бы обсудить с ним проблемы своего друга.

– Это меня сразу насторожило, – доверительно сказал доктор Хайссен Максу. – Классический синдром человека, не желающего признать себя психически нездоровым.

– В чем конкретно боялся он признаться?

– Он сказал, что его друг – шизофреник, одержимый мыслью об убийстве, и что, если его вовремя не остановить, он обязательно кого-нибудь убьет. Спросил, есть ли против этого какие-либо средства. Сказал, что очень не хотел бы, чтобы его друг попал в сумасшедший дом.

– Что вы ему ответили?

– Прежде всего, естественно, я сказал, что должен осмотреть его друга, что некоторые виды душевных расстройств можно лечить современными лекарствами, а также психиатрическими и терапевтическими методами, в то время как другие виды расстройств неизлечимы. Я ему также сказал, что тот случай, который он мне описал, требует длительного и тщательного лечения.

– Как он на это отреагировал? – спросил Макс.

– Никак. Этим, собственно, все и завершилось. Больше я этого человека уже не видел. Я бы хотел помочь ему. Он был очень болен. Я, видимо, был его последней соломинкой. Это был явно крик о помощи. Он был похож на убийцу, который пишет на стене квартиры своей очередной жертвы: «Остановите меня прежде, чем я еще кого-нибудь убью!»

Одно обстоятельство смущало Макса.