– Я же сказал им, что нам никто не нужен. Я... – Он оборвал себя на полуслове.

Действительно ли он позвонил в агентство? Он, видимо, хотел это сделать, но боль была такой острой, что не помнил, сделал он это или нет. Фрау Мендлер снизу вверх посмотрела на него, и то, что она прочла в его взгляде, ужаснуло ее.

– Но мне никто ничего не говорил, – сказала она.

Он стоял, внимательно прислушиваясь к звукам за запертой дверью. Тишина. Тогда он снова обернулся к фрау Мендлер:

– Убирайтесь отсюда. Чтобы я вас здесь больше не видел.

Ее не надо было долго упрашивать. Он забыл с ней расплатиться, но у нее в кармане была золотая коробочка для пилюль и кое-какая мелочь. Ей было жаль бедную женщину, оставшуюся взаперти в спальне. Она бы очень хотела ей помочь, но не смела ввязываться в это дело, так как уже давно состояла на учете в полиции.

* * *

В Цюрихе инспектор Макс Хорнунг читал полученный из главного управления Интерпола в Париже телекс:

«Счет за пленку, использованную для съемок фильма-„гасилки“, перечислен на банковский счет главного оперативного управляющего „Роффа и сыновей“. Непосредственный покупатель больше в концерне не работает. Пытаемся выяснить его местонахождение. Сообщим немедленно. Конец сообщения».

В Париже полиция выудила из Сены голое тело утопленницы. На вид ей было 18 – 19 лет. Она была блондинкой, и вокруг ее шеи была повязана красная лента.

В Цюрихе Элизабет Уильямз была взята под круглосуточное наблюдение полиции.

Глава 48

Глава 48

Ярко вспыхнула белая лампочка, означавшая, что звонят по личному телефону. Номер этот знали всего несколько человек. Рис поднял трубку:

– Алло.

– Доброе утро, милый.

Четкий, с хрипотцой голос трудно было не узнать.

– Тебе бы не следовало мне звонить.

Она засмеялась.

– Раньше тебя не очень беспокоили эти вещи. Никогда не поверю, что Элизабет сумела приручить тебя за столь короткое время.