Дара охватило легкое сексуальное возбуждение, которое накатывало на него и прежде в присутствии главного следователя Олсон.

И он напомнил себе о той непринужденности, даже интимности, с которой держались Сид и Том Сантана, и в корне заглушил свои дурацкие подростковые фантазии.

– Тебе бы не понравилось, – ответил он. – Я попал под дождь.

Дарвин положил на стол три папки с досье.

– Я все прочитал. Ты не могла бы передать их потом, когда просмотришь, специальному агенту Уоррену?

– Конечно, – пожала плечами Сид. – Извини, что там нет ничего интересного про Япончикова и Зуева.

– Почему же, фотографии мне пригодились, – заметил Дар.

Сид изумленно подняла брови.

– Фотографии? Какие? Те никчемные полароидные снимки стрелкового взвода в Афганистане? Там же ничего не видно.

– Нет, – ответил Дарвин, открывая папку с досье от ЦРУ. – Вот эти фотографии.

И достал снимки, которые сам же недавно вкладывал в папку.

Сид уставилась на фотографии с крупным планом.

– Боже мой! Я не помню…

Она осеклась и, прищурившись, посмотрела на Дарвина.

– Постой-ка.

Дар не играл в покер с тех пор, как уволился из армии, потому он одарил Сидни каменным выражением лица бывалого шахматиста.

– Вы понимаете, доктор Минор, что любые незаконно сделанные фотографии, предъявленные в суде, будут не доказательством, а основанием для предъявления обвинения.

Это был не вопрос, а утверждение.

– Что вы имеете в виду? – спросил Дар, сделав удивленное лицо. – Неужели вы считаете, что ЦРУ фотографировало этих людей незаконно?

Она снова взглянула на снимки Япончикова и Зуева.