– А зачем Бордену понадобился Траск?

– Старичок Ниман послал своих слесарей в Германию, чтобы покончить с Борденом,– со смешком ответил Колбен.– Посланцы завершили свои дни в полиэтиленовых мешках, а что случилось с Траском, вы знаете.

– Но зачем Борден явился сюда? Чтобы разделаться со старухой?

– Кто его знает. Эти старые пердуны непредсказуемы, как тараканы.

– Вам известно, где он находится?

– Неужели вы думаете, мы стали бы тут ковыряться, если бы нам было это известно? Барент считает, что эта шлюха Фуллер – наша лучшая приманка, но мне уже осточертела эта выжидательная позиция. Приходится прикладывать недюжинные усилия, чтобы не подпускать близко местных легавых и представителей власти.

– Особенно когда вы используете муниципальные автобусы таким оригинальным образом,– съехидничал Кеплер.

– Это точно,– откликнулся Колбен, и оба рассмеялись.

Мария Чен застыла в изумлении, когда Колбен и еще один неизвестный ей мужчина втащили в гостиную номера Тони Хэрода.

– Твой шеф откусил сегодня слишком большой кусок и не смог его проглотить,– заметил Колбен, отпуская руку Хэрода и позволяя тому рухнуть на диван.

Тони попробовал подняться, но голова так закружились, что он снова упал на подушки.

– Что случилось? – спросила Мария Чен.

– Некий ревнивый малыш застукал Тони в спальне у дамы,– рассмеялся Колбен.

– Врач в штабе операции уже осмотрел его,– сообщил второй, который немного походил на Чарлтона Хестона.– Он считает, что возможно небольшое сотрясение мозга, но не более.

– Ну, нам пора,– проревел Колбен.– После того как твой мистер Хэрод провалил свою часть операции, все в этом поганом городе, того и гляди, взлетит на воздух. Проследи, чтобы в десять утра он был в главном трейлере.– Колбен погрозил девушке пальцем.– Поняла?

Мария Чен молча смотрела на него, ни единый мускул не дрогнул на ее лице. Колбен удовлетворенно крякнул, и оба вышли из номера.

Хэрод помнил лишь отдельные фрагменты того вечера: свою безудержную рвоту в маленькой кафельной ванной, нежные руки Марии Чен, снимающей с него одежду, прохладное прикосновение простыней к коже. Всю ночь она меняла у него на лбу влажные полотенца. Раз, проснувшись, он обнаружил ее рядом в постели, белое нижнее белье подчеркивало смуглость ее кожи. Он протянул к ней руку, снова ощутил головокружение и закрыл глаза.

Хэрод проснулся в семь утра в состоянии самого страшного похмелья, которое когда-либо переживал. Он ощупал постель и, не найдя Марии Чен, со стоном сел, стараясь припомнить, в каком из борделей находится, пока у него в голове не всплыло все происшедшее.