– Мы действуем, опираясь на весьма шаткие предположения, исходя из имеющихся у нас скудных сведений.

– Но ничего другого у нас и не будет! Если мы решились, нечего ограничиваться полумерами. Нам нужно еще раз повторить все, что мы знаем, пока не удастся нащупать что-то, известное лишь Нине Дрейтон, то, чем я смогу изумить Мелани Фуллер.

– Досье Визенталя. – Сол рассеянно потер лоб.

– Нет, – ответила Натали, – нужно что-то более существенное. Вспомни свои беседы с Ниной Дрейтон, когда она приходила к тебе в Нью-Йорке. Она играла с тобой, но ты все равно выполнял роль психотерапевта, а в таких случаях люди раскрываются больше, чем подозревают.

– Возможно, – задумчиво произнес Сол. – Но ты очень рискуешь. – И он устремил на Натали свой печальный взгляд.

– Чтобы перейти к следующему этапу нашего плана, где придется рисковать так, что мне даже страшно подумать, сейчас нам необходимо заняться этим, – решительно сказала она.

Они проговорили пять часов, вновь и вновь обсуждая подробности, к которым они уже обращались бессчетное число раз, но которые теперь были отточены до совершенства, как меч перед битвой. К восьми вечера они закончили, однако Сол предложил подождать еще несколько часов.

– Ты думаешь, она спит? – спросила Натали.

– Возможно, и нет, но даже злодеи подвержены усталости. Если не она, так ее пешки. К тому же мы имеем дело с поистине параноидной личностью и вторгаемся в ее пространство, на ее территорию, а существуют все доказательства, что эти мозговые вампиры являются такими же собственниками, как и их примитивные предшественники, с которыми их роднит упрощенная функция гипоталамуса. В таком случае ночное вторжение может оказаться наиболее эффективным.

Натали посмотрела целую стопку листов, на которых делала записи.

– Значит, мы имеем дело с паранойей?

– Не совсем, – ответил Сол. – Не надо забывать, что здесь мы столкнулись с нулевым уровнем Колберга. В целом ряде сфер Мелани Фуллер не вышла из инфантильной стадии развития. Ее парапсихологическая способность является для нее проклятьем, она не дает ей возможности отказаться от своего желания и его мгновенного удовлетворения. Для них неприемлемо все, что препятствует их воле, отсюда неизбежная паранойя и страсть к насилию. Возможно, Тони Хэрод является наиболее продвинутой личностью из них. Вероятно, его психические способности стали развиваться позднее и при менее благоприятных обстоятельствах, поэтому он пользуется ими лишь для удовлетворения эротических фантазий ранней юности. Если мы рассмотрим с этой точки зрения поведение Мелани Фуллер и проанализируем развитую стадию ее паранойи, мы получим целый винегрет из девичьей ревности и скрытых гомосексуальных влечений, сопутствовавших ее долгому соперничеству с Ниной.