– Тони? – прикоснулась к его руке Мария Чен.

– К черту! – прорычал он. – К черту! Пусть получат еврея. Кто бы за ним ни стоял, что бы они ни имели в виду, пусть получат его сегодня. К черту! Пошли они все к черту!

В этот вечер банкет закончился раньше, словно все торопились начать Игру. Кроме Хэрода и Вилли, остальные уже посетили загон для суррогатов и отобрали себе фаворитов, тщательно их осмотрев, как обычно осматривают скаковых лошадей. За обедом Барент сообщил, что будет использовать глухонемого с Ямайки – человека, бежавшего со своего родного острова после того, как он из кровной мести убил четверых. Кеплер довольно долго выбирал себе кандидата. Он дважды прошел мимо клетки Сола, не обращая на него никакого внимания, приглядываясь к более молодым. Наконец он остановился на одном из уличных сирот Саттера – высоком худом парне с сильными ногами и длинными волосами.

– Гончая, – удовлетворенно заметил Кеплер за обедом. – Гончая с клыками.

Саттер в этот вечер решил положиться на обработанную пешку, заявив, что будет использовать человека по имени Амос, который в течение двух лет был его личным телохранителем в Библейском центре, низкорослого мужчину с бандитским лицом и телом полузащитника.

Вилли снова намеревался пустить в ход Дженсена Лугара. Хэрод сообщил лишь, что будет использовать польского еврея, и больше не захотел принимать участие в разговоре.

Предыдущим вечером Барент и Кеплер сделали ставки почти в десять тысяч долларов, теперь они удвоили их. Все сошлись во мнении, что для второго вечера ставки невероятно высоки и соперничество обещает быть жестким.

Когда солнце зашло за тучи, Барент сообщил, что барометр быстро падает, с юго-востока приближается шторм. В половине одиннадцатого все поднялись из-за стола и направились в Игровой зал, оставив телохранителей и обслуживающий персонал за дверью.

Игроки расселись по своим местам, лица их снова стали походить на неподвижные маски. Это впечатление еще больше усугублял свет единственной люстры, висевшей над столом. Время от времени темное небо за окном освещалось вспышками молний. Барент распорядился отключить иллюминацию в дубовой аллее, чтобы наслаждаться величавым зрелищем надвигавшейся грозы.

– До начала Игры осталось тридцать секунд, – объявил он.

Четверо игроков закрыли глаза и напряглись в ожидании. Хэрод отвернулся и принялся смотреть, как яркие вспышки освещают силуэты деревьев вдоль дубовой аллеи и иссиня-черные грозовые тучи. Он не имел ни малейшего представления, что случится, когда поднимется решетка камеры с евреем по имени Сол. Тони не собирался вторгаться в его сознание, а без этого он не мог знать, что происходит.