Том сплел пальцы у нее на затылке.

– Мы не можем… – Она запнулась.

– Не можем что?

– Мы не можем любить друг друга. Только не здесь.

Сердце его чуть не выскочило из груди. Не здесь! Том снова издал стон. А он боялся, что его столь ярко выразившее себя желание обладать ею напугает или, еще хуже, оттолкнет от него девушку. Не здесь…

– А где? – Он не узнал собственного голоса.

– Ты что рычишь? – засмеялась она. – Просто я… Ох, если бы ты только знал…

– Я знаю, Господи Иисусе. – Губы его снова отыскали ее рот.

– Это, наверное, нехорошо, да? – она отстранила лицо, но при этом бедра ее прижались к нему крепче. – Ох, Том, как ты прекрасен, Боже мой…

– Где? – настойчиво повторил он.

– Нигде… Не надо, не сейчас. Мне нужно идти. Том, идти к нему. Он ждет меня. К тому же я…

Тома не удивило, что она оказалась девственницей.

– Я тоже, ну и что? – сказал он, сильнее сжимая ее в объятиях. – Боже, как я люблю тебя!

– Том, хороший мой…

Пальцы ее погладили его щеку, но она уже витала где-то далеко. Все происшедшее так ошеломило Тома, промчалось, словно вихрь, подхвативший и завертевший его, что голова шла кругом. Как бы он ни похвалялся перед Дэлом, но ведь и с Дженни Оливер, и с Дианой Дарлинг дело никогда не доходило даже до французского поцелуя, а тут.., мягкий живот Розы не только вызвал у него эрекцию; она его звала, она желала его, хотела принять его в себя.

– Милый, хороший мой Том, – повторила она. – Мне вовсе не хочется поступать с тобой нечестно, ведь и я хочу тебя. – Руки ее обвились вокруг его шеи, и Тому показалось, что сами небеса, разверзшись, разговаривают с ним. – Просто, понимаешь, я боюсь…

– Я понимаю, – проговорил Том. – Роза, желанная моя…

– Давай туда, за лодочный домик, в тень, – Она подтолкнула его всем телом.

Все так же обнявшись, они сделали несколько неловких шагов.

– Какая тень? – дошло до Тома. – Сейчас ведь почти ночь.