Я начинаю судорожно рыться в ведре, собирая салфетки. Мои глаза бегают по комнате. Притронулся ли я к лампе? А к двери, подоконнику, перилам?

Это безумие. Я не могу очистить место преступления. По всему дому будут следы моего пребывания. Она расчесывала мне волосы. Я спал в ее постели. Пользовался ее ванной. Пил вино из бокала, кофе из кружки. Я дотрагивался до выключателей, музыкальных дисков, стульев, боже мой, в конце концов, мы с ней занимались любовью на диване!

Звонит телефон. Сердце едва не прыгает у меня из груди. Я не могу рисковать и брать трубку. Никто не знает, что я здесь. Я жду, прислушиваясь к звонку, и почти готов к тому, что Элиза шевельнется и скажет: «Пожалуйста, ответь. Может, это важно».

Телефон замолкает. Я снова начинаю дышать. Что мне делать? Позвонить в полицию? Нет! Надо убираться отсюда. Но я не могу оставить ее здесь. Я должен кому-нибудь сказать.

У меня звонит мобильный. Я роюсь по карманам и, наконец достав его, могу удержать только обеими руками. Номер не узнаю.

– Это профессор Джозеф О'Лафлин?

– Кто спрашивает?

– Это из полиции. Нам поступил звонок о вторжении в частное владение по адресу в Лэдброук-гроув. Информатор дал этот номер в качестве контактного. Это правда?

Мое горло сжимается, и я с трудом могу произносить гласные. Бормочу, что нахожусь вдали от указанного адреса. Нет-нет, этого недостаточно.

– Извините. Мне плохо слышно, – мямлю я. – Перезвоните, пожалуйста. – Отключаю телефон и в ужасе смотрю на погасший экран. Я не слышу собственных мыслей из-за гула в голове. Он, все усиливаясь, грохочет у меня в черепе, словно грузовой поезд в туннеле.

Мне надо убираться. Бежать! Перепрыгивая через ступеньки, я несусь вниз и падаю. Бежать! Хватая ключи от машины Элизы, я думаю только о свежем воздухе, о месте подальше отсюда и о милосердном сне.

14

14

За час до рассвета дороги отполированы дождем и клочья тумана появляются и исчезают среди мороси. Угон машины Элизы волнует меня меньше всего. Установить контакт с непослушной левой ногой – куда более насущная проблема.

Где-то около Рексхема я сворачиваю на грязную дорогу, ведущую к ферме, останавливаюсь и засыпаю.

Образ Элизы вспыхивает в моем мозгу, словно выхваченный из тьмы фарами машин. Я вижу ее синие губы и расширенные глаза – глаза, которые продолжают следить за мной.

В моем мозгу сидят занозы вопросов и подозрений. Бедная Элиза.

«Позаботься лучше о собственном алиби», – сказал Джок. Что он имел в виду? Даже если бы я смог доказать, что не убивал Кэтрин – чего сейчас уже не могу, – они все равно обвинили бы меня. Теперь они за мной придут. В моем сознании разворачивается сцена: полицейские, идущие цепью, прочесывая поля, ведущие овчарок на поводке, едущие на лошадях – охотящиеся за мной. Я проваливаюсь в ямы, пробираясь к набережной. Кустарники цепляются за одежду. Собаки приближаются.