Теперь самое страшное. Лицо. Легкое прикосновение к нему кончиками пальцев, затем пауза, во время которой Аманда собиралась с мужеством, чтобы продолжить исследование: обвести контуры лица, попытаться понять, сколько женщине лет и как она выглядит. Волосы. Короткая стрижка.

Как у пропавшего редактора. Тина Маккей. Аманда вспомнила ее имя, которое две последние недели было на слуху у всей Англии.

Тина Маккей, неужели я тебя нашла?

Она отстранилась. Ее била дрожь, глаза слезились от формалина, горло сжимал страх.

Она стала шарить вокруг в поисках второго тела и едва не вскрикнула, наткнувшись на него: твердый неподвижный монолит в одежде.

Пиджак. Рубашка. Галстук.

Аманда отдернула руки, потом, поколебавшись, снова дотронулась до тела. Галстук. Полиэстер. Рубашка – тоже полиэстер. Ремень. Брюки. Широкий жесткий ремень с большой металлической пряжкой. Хорошо. Это хорошо.

Она коснулась шеи, затем лица. Мягкая щетина на подбородке. Определенно мужчина. Лицо без морщин. Может, он молодой, двадцать с небольшим?

Не писали ли в газетах об исчезновении мужчины двадцати с небольшим лет?

Она пошарила в карманах в поисках чего-нибудь, что могло ей пригодиться, но в них ничего не было. Она обследовала кожаные туфли с жесткими каблуками, провела пальцами вниз по руке в поисках часов. Пожалуйста, пусть у тебя будут электронные часы с подсветкой.

Предплечье не переходило в кисть, а заканчивалось шершавой обожженной плотью.

Аманда в панике отшатнулась.

Затем пересилила себя, нащупала другую руку. Она тоже заканчивалась культей.

Майкл, что ты сделал с ним? Что ты сделал с ней? Что ты собираешься сделать со мной?

Не поддаваясь слезам, Аманда сняла с трупа ремень и туфли и поспешно вернулась в свое помещение.

Встав в углу на колени, она тщательно ощупала ремень и особенно пряжку. Запах кожи напомнил ей о внешнем мире: о магазинах, о кожаной обивке автомобильных салонов, об отделе сумок в «Харви энд Николз». Она прижала ремень к носу и с наслаждением вдохнула его запах.