– Вы знаете… – наконец сказал он и замолчал.
– Что я знаю? – Голос Майкла оставался тихим и успокаивающим.
Джоэль провел пальцами по волосам:
– Я не хочу… – Он снова замолчал.
Майкл намеренно затянул паузу, затем спросил:
– Почему вы презирали птицу? Не считаете ли вы, что таким образом презирали какую-то часть себя? Нет ли у вас чувства, что вы попали в расставленную кем-то ловушку?
– Вы не… – Джоэль резко остановился, сжав кулаки.
– Понимаете? – подсказал Майкл.
Джоэль сердито потряс головой:
– Помолчите немного, вы не даете мне собраться с мыслями. Я пришел к вам для того, чтобы вы помогали мне, а не мешали.
«Он в еще худшем состоянии, чем я предполагал, – подумал Майкл. – Он на грани срыва. Что там такое с его родителями, о чем он не может говорить?» Он дал Джоэлю время прийти в себя.
– Давайте вернемся к голубю в клетке. Доктор Теннент, вы можете себе представить, каково это – любить кого-нибудь, а потом потерять?
– Мучая голубей, вы считали, что таким образом компенсируете потерю жены? Что раз она умерла, никто из живущих не имеет права на счастье? Интересно, как бы вы увязали это с высказыванием Аруна Ганди о правах без ответственности. – Майкл вскинул брови. – Вы сильнее, чем голубь, вы можете посадить его в подвал, но как же быть с тем, что чувствует голубь, находясь в подвале?
– Противорадиационном убежище, – поправил его Джоэль.
Майкл подался вперед:
– Противорадиационном убежище?
Томас почувствовал, что краснеет. Он не собирался этого говорить. Само как-то вырвалось.
Джоэль так трясся, что у него бились друг о дружку колени. Похоже, он был близок к припадку. Майкл понимал, что это из-за того, что он в бешенстве на самого себя. Но почему?
– Он… она… оно… – Томас всплеснул руками.