Тьма потекла по стенам, как черная кровь, когда он выключил проектор.

– Как многое из того, что вы нам сейчас рассказали, известно другим? – спросил Маккейн. – Правительствам, организациям – таким, как ООН и так далее.

– Трудно сказать, – ответил профессор Коллинз. – Вице-президент Ал Гор на удивление вовремя оказался в Белом доме, он сведущ в этих вопросах. Я думаю, американское правительство располагает теми же сведениями, что и мы. Во всяком случае в их решениях на первом плане стоят скорее национальные интересы, чем глобальные.

Джон положил ладонь на стол – из потребности взяться за что-нибудь, чтобы удостовериться, что это реальность, а не сон.

– Насколько все это достоверно? – тихо спросил он. Голос его потерялся в просторном конференц-зале, но не расслышать его было нельзя. – Насколько ваша программа надежна, профессор?

– Помимо основ, заложенных еще Форстером, Медоузом и так далее, наша модель опирается на работы Акиры Ониси, который сейчас разрабатывает FUGI Global Model. FUGI – это сокращение от Futures of Global Interdependence, упомянутый уже в названии признак будущего означает взаимодействие всего, что происходит. Это динамичная кибернетическая модель, отдельные части которой были разработаны выдающимися специалистами и которую мы откалибровали по историческим датам. Это значит, наши симуляции стартуют в 1900 году и должны выдать нам даты, которые согласуются с реально наблюдаемыми процессами до сегодняшнего дня. Если это достигнуто, мы исходим из того, что системные взаимозависимости установлены правильно, и поэтому пересчет в будущее является корректным.

Маккейн сцепил ладони:

– А эта модель, FUGI, выдает такие же результаты, что и ваша?

– Нет. Профессор Ониси работает для ООН; он сосредоточен на прогнозах будущих миграций и потоков беженцев. – Коллинз трогал пальцами пленку, которая все еще лежала в проекторе. – Помимо того, в некоторых существенных пунктах мы приходим к другим выводам, чем он. В противном случае мы бы просто взяли его модель в готовом виде.

– Понятно. – Маккейн отодвинул свое кресло назад. Послышался скребущий звук, напомнивший Джону о похоронах его деда: когда могильщики накрыли гроб крышкой и стали ее привинчивать, был такой же звук.

Никто ничего не сказал. Тишина, казалось, сплавилась с тьмой. Становилось все холоднее – или это ему только чудилось?

– Было бы неплохо, – нервно нарушил молчание профессор Коллинз, – принять решение о том, что делать дальше. Публиковать ли результаты этого исследования…