– Сколько нужно?
– Это стоит 650 песо, а у меня только 500.
– Вот десять долларов. Они здесь берут доллары?
– Не знаю. Я спрошу. – Он дрожал, снова входя в больницу, но, видимо, доллары приняли, поскольку тут же появились две медсестры с носилками и помогли роженице выбраться из машины.
Больницы во всем мире выглядят одинаково, думал Джон. Они припарковали машину немного дальше и теперь сидели в приемном покое в надежде, что либо появится Балабаган, либо кто-нибудь принесет весть, что происходит.
– Меня удивило, – сказал Джон Патрисии, – что вы знаете, как женщина кричит в родах.
Она весело приподняла брови, фото которых украшали любой парфюмерный магазин на земле.
– Что же в этом удивительного?
– Глядя на вас, не скажешь, что вы можете это знать.
– А что скажешь, глядя на меня?
– Ну… Вы должны быть выше таких вещей.
Она вздохнула.
– Неужто вы думаете, что де-Бирс моя настоящая фамилия? Меня зовут Патрисия Миллер, и я выросла в штате Мэн, самом унылом месте. У меня четыре младших сестренки, все они родились дома, все зимой и все ночью, еще до того, как успевала приехать акушерка. Я стараюсь избегать таких вещей, но я не могу быть выше их.
– Ах, вон что, – сказал Джон и почувствовал себя ужасно глупо.
Вскоре появился смущенный Джозеф Балабаган, комкая в руках свою бейсболку с надписью
– Мне очень жаль, что я был с вами так невежлив, – сказал он и виновато сглотнул, – тогда как вас ко мне послало само небо, как я теперь понял… – Он кусал губы, делал резкие, неловкие жесты правой рукой, как будто отбрасывая что-то от себя. – Этот мопед! Он сведет меня с ума! Всегда, когда он нужен, он ломается. Надо его выкинуть. Да, я его выкину.
– Что с вашей женой? – спросила Патрисия.
Он обмахивался руками.