– Подумали ли вы о том, – наконец спросил он, – что вам понадобятся кандидаты?
Джон Фонтанелли и Пол Зигель переглянулись.
– Это одна из целей нашего прихода, – кивнул Джон.
– Идеально подошел бы для работы
– Мы думаем о вас, – добавил Джон.
Кофи Аннан сначала удивленно поднял брови, потом руки – жестом отказа.
– О нет. Я для этого не подхожу. – Он отрицательно покачал головой. – Нет. Спасибо.
– Почему нет? Ведь вы…
– Потому что я дипломат. Посредник между различными позициями. Администратор. – Он развел руками. – Не будем даже говорить об этом. Вы в принципе задумали выбрать президента мира. А меня не примут в качестве президента мира.
– Но вы ближе всех к этой позиции.
– Как раз нет. – Генеральный секретарь покачал головой. – Уже из принципа политической интеграции я был бы последним, кто мог бы выступать кандидатом на эту должность. Мне пришлось бы постоянно отвечать на вопрос, не поддерживаю ли я ваши начинания ради собственной карьеры. Для меня это большая честь, но я вынужден отказаться.
Джон чувствовал глубокую усталость, которая с каждой минутой завладевала им все сильнее. Неужто и это будет проблемой? Нет, видения не рушатся из-за таких пустяков. Он убрал со лба прядку волос и ощутил свою руку как выжатую тряпку.
– Но, – продолжил Кофи Аннан, – я могу вам предложить одного человека. Которым я восхищаюсь и который как никто другой подходит для этой должности.
47
47
Еще когда их самолет только летел над Атлантикой, соответствующие сообщения пошли в информационные агентства, и первые информационные телеканалы объявили о глобальном референдуме. И уже по дороге из лондонского аэропорта Хитроу в Сити в пиджаке Джона зазвонил телефон.
– Джон? – прогудел из трубки знакомый бас. – Вы что, с ума сошли?
Он даже отставил аппарат от уха.
– Малькольм? Это вы?