Он обвел взглядом притихших ментов.

— Так вот это — чтобы ни в коем разе. Объясняю свою мысль. Змея ты из «макара» с такого расстояния ни за что не положишь. Ты этого змея не напугаешь даже. А вот своего брата — хоть МЧС-ника, хоть того же мента — это не то, что запросто, а почти что с гарантией. Я не насчет напугать, а насчет положить. Это ясно?

Один из милиционеров поднял руку.

— Так товарищ майор… А для чего ж они тогда сегодня?

— Кто? — ответил вопросом на вопрос Кремер. — «Макарычи» ваши?

— Ну да.

Майор покрутил головой.

— Н-да… Ты сегодня его что, в первый раз нацепил?

— Нет…

— Постоянно таскаешь?

— Так положено ж…

— Правильно положено. А таскаешь где?

Мент растерялся, потом похлопал себя по кобуре.

— Да вот тут же.

Кремер даже обрадовался.

— Ну, видишь? Ты же его из этого «вот тут же», по городу перемещаясь, не выхватываешь? По улицам родным с пушкой в руке не шествуешь? — Он обвел глазами окруживших его ментов. — А почему? Да потому, что место его — «вот тут же». При нормальных, конечно, обстоятельствах. Потому что «вот тут же» он не выстрелит, а в потной ладони зажатый — очень даже может. А чаще всего и стреляет. Такая нехитрая наука.

Майор выпрямился, заложив руки за спину.

— Но и сейчас они у вас не для антуражу. Потому как вы есть кто?

— Кто? — эхом отозвался один из молодых.

— Вы есть последняя линия обороны. В том числе — обороны самих себя. И завалить гниду ползучую можно будет, — даже нужно — но тогда, когда она по вот тем ребятам пройдет и дальше двинется. Не должна, конечно, пройти, но если все же — вот тут и ваш черед. И стрелять ты ее будешь с того же расстояния, с которого она сама тебя уже досягнуть сможет. А иначе боезапас с десяти метров пропукаешь, а потом чем ее стращать будешь, уголовным кодексом?