Джон сделал глоток виски, сел за стол и придвинул газету к себе.
– Они считают, что он совершил самоубийство?
– Да кто его знает.
– Каролина говорила, что они хорошо провели праздники и что Харви много всего собирался сделать в этом году.
– Для «Диджитрака» это настоящая подстава, – сказал Джон. – Не говоря уже о том, что он мне нравился. С его помощью мы зарабатывали самые большие деньги. – Он отпил еще виски.
– Насчет этих наркотиков… Невозможно же понять, насколько они сильные. Это же кот в мешке, если покупать их нелегально, у дилеров.
– Он врач, – сказал Джон. – Он мог прописать себе все, что хотел. Скорее всего, он не связывался с криминалом – хотя я не знаю, как это работает с кокаином. И почему карьер? Поехал в карьер, чтобы нюхнуть? Зачем?
– Может, у него была любовница и карьер был место их свиданий.
Джон задумчиво посмотрел на Сьюзан:
– Может быть. Они нюхают на пару, потом у него случается сердечный приступ, она пугается и сбегает? – Он покачал головой. – Неужели ты думаешь, у него не хватило бы мозгов придумать что-нибудь получше, чем карьер посреди зимы? Почему не поехать в отель?
– Он же часто появляется на телевидении. Может, он боялся, что его узнают, – предположила она.
Джон отхлебнул еще виски, покрутил стакан – кубики льда с дробью прошлись по стенкам. И, как вовремя вступивший музыкант, в оконное стекло постучал ветер. Затем, словно в ответ, в животе у Сьюзан шевельнулся Малыш.
Он будто почувствовал, что что-то не так.
«Малыш, ты читаешь мои мысли», – подумала Сьюзан.
И Кунц, слушая этот разговор, был счастлив. Тягостное впечатление от ее электронного письма почти рассеялось. «Умница», – подумал он.