– Если б спохватились лет тридцать назад, можно было бы об этом говорить, – сказал учёный. – Но в нынешнем положении это неподъёмно из-за одних только капитальных затрат. Кроме того, во многом отсутствует инфраструктура для их производства, обслуживания и так далее.

– А как обстоит дело с ветром?

Для этого, сказали ей, пришлось бы этими торчками утыкать весь ландшафт.

– Если мы хотим, чтоб ветряная турбина функционировала не только как модель ухода от налогов, а воспринималась всерьёз, – сказал руководитель ветряного парка, – тогда имеет смысл создавать ветряные парки только в шельфовой зоне. – Он спроецировал на стену компьютерную картинку роторной платформы в Северном море. – Тут наши коллеги из нефтяных фирм помогли бы нам, кстати, с ноу-хау. У них уже накоплен опыт с платформами.

– Вы будете смеяться, но у нас уже наготове соответствующий проект, – с улыбкой сказал руководитель разведки одного нефтяного концерна. Известно было, что его отозвали с пенсии, на которую он был отправлен преждевременно.

– Как быстро это можно сделать? – спросила канцлер.

– Пять-шесть лет, если напрячься.

– Так долго?

– Я обращаю ваше внимание, – взял слово председатель правления, тот самый, у которого были внуки, – что энергия ветра может лишь частично покрыть нашу потребность в энергии. Это обусловлено принципом действия. Ветер дует не по плану. На каждый киловатт энергии ветра мы должны держать в резерве 0,9 киловатта. Иначе бесперебойная работа не гарантирована. – Он пожал плечами. – А это опять-таки проблема аккумулирования энергии. Нам нужна энергия по требованию. Все остальное никогда не станет больше чем подспорьем.

– А что у нас есть из энергии по требованию? – уточнила канцлер.

Человек с львиной гривой стал перечислять по пальцам:

– Нефть и газ – это то, от чего мы хотим или будем вынуждены оторваться. Уголь – тоже ископаемый энергоноситель, который, естественно, тоже доживёт когда-то до своего пика, но, слава Богу, лишь через сто или более лет… – Он посмотрел на представителей экологических союзов. – Уж это бесспорно, не так ли?

– Хотя, конечно, пик приблизится, если весь мир перейдёт на уголь, – сказала седовласая женщина.

– Что для нас, в Германии, не так проблематично, поскольку у нас большие запасы угля.

– Использование угля для получения энергии негативно скажется на качестве воздуха, – вмешался мужчина, единственный из присутствующих одетый в пуловер.

– Сегодняшние воздухоочистительные сооружения справятся с этим.

– Но только не с выбросом CO₂. Кроме того, значительная часть немецких угольных месторождений состоит из бурого угля, – это означает крупномасштабные разрушения ландшафта и жизненного пространства.