— О чем ты думаешь? — спросила она.

Я солгал:

— Ни о чем. Нет, скорее о брате.

— Почему ты мне не расскажешь?

— Что?

— То, что не договорил на днях. Кажется, ты собирался рассказать о нем что-то хорошее. О том, что он сделал. Почему ты называл его святым?

Я взглянул на Рейчел. Историю я помнил вполне четко, но еще думал, стоит ли рассказывать. Можно было наврать и рассказать одну из приятных уху сказок, и все-таки мне показалось, что Рейчел заслуживает доверия. Мы верим в то, что находим прекрасным, и в то, чего тайно желаем. Думаю, я хотел покаяться — в первый раз за многие-многие годы.

— Лучшее, что он сделал, — это не проклял меня.

— За что?

— Когда мы были еще детьми, погибла наша сестра. Тот случай на моей совести, и Шон это знал. Он единственный, кто знал правду. Кроме нее. Он не проклял меня и не сказал никому. Фактически Шон разделил этот груз со мной. Это ли не святость?

Рейчел наклонилась ко мне, и лицо ее приняло выражение сострадания. Наверное, выбери Рейчел другую карьеру, она могла бы стать хорошим, чутким психологом.

— Что с вами произошло, Джек?

— Она провалилась сквозь лед на озере. На том самом месте, где обнаружили тело Шона. Сестра была старше и выше нас. Туда мы приехали вместе с родителями. Они взяли фургон, хотели устроить ленч или что-то наподобие на свежем воздухе. Мы с Шоном находились поодаль, а Сара за нами присматривала. Ни с того ни сего я побежал и выскочил на лед. Сара рванула мне наперерез, чтобы отсечь от озера, где лед еще тонкий. Только ведь она тяжелее меня. Лед проломился. Я закричал. Шон тоже начал кричать. Отец и остальные бросились на помощь, но не успели.

Я хотел глотнуть кофе, да только чашка уже опустела. Посмотрев на Рейчел, продолжил:

— Во всяком случае, когда стали расспрашивать, что произошло... ну, знаешь, как это бывает, а я не мог... не мог рассказать. И Шон сказал, что мы оба находились на льду. Когда подбежала Сара, лед треснул, и она провалилась в глубину. Что было неправдой. Я даже не уверен, поверили нам родители или нет. Думаю, нет. И все же Шон сделал это. Для меня. Думаю, он сознательно разделил вину на двоих, облегчив мою ношу наполовину.

Я замолчал, уставившись в пустую кофейную чашку. Рейчел не сказала ни слова.

— Можешь считать мою историю малозначительной, но я никому ее не рассказывал.

— Знаешь, то, что ты рассказал, говорит о долге перед братом. Возможно, о желании его отблагодарить. Не более того.

Официант принес наконец счет, учтиво положив его перед нами. Открыв бумажник, я положил сверху кредитную карточку. Не думаю, что мог бы отблагодарить его другим способом.