– В октябре? Ладно. Что еще он говорил?

– Хотел купить кубинские сигары. Говорил, что заплатит любые деньги. Я сказал, что у нас их нет. Он сказал, что знает. Он и раньше их у меня спрашивал, но не так настойчиво, как в последний раз. Странный такой. Все твердил, что кубинский табак хорош для легких и тому подобное. Что, мол, кубинские сигары можно курить сколько хочешь и вреда от них никакого нет, что даже наоборот, они полезные. Чистые, без добавок и полезны для легких. Мол, имеют какие-то медицинские свойства. В общем, нес чушь.

– Что вы ему сказали? Только не надо врать. Мне плевать, продаете вы из-под полы кубинские сигары или нет. Мне нужно найти его. Если парень думает, что кубинский табак полезен для его гребаных легких, значит, достанет его в другом месте. Если кто на чем зациклился, он свое получит.

– Да, в последний раз он был очень настойчив. Чем ему остальные не угодили, не знаю, так что не спрашивайте. У нас много хороших сигар. Почему они должны быть обязательно кубинскими? Точно зациклился. Как больной, который требует волшебной травы или марихуаны. Или вот еще некоторые, у кого артрит, думают, что их спасут инъекции золота. Предрассудок, вот и все. Да, странный тип. Я отправил его в другой магазин. Сказал, что у нас кубинских не бывает.

– В какой магазин?

– Ну, вообще-то это ресторан. Говорят, у них там можно кое-что купить или узнать, куда обратиться. Это у них в баре. Вроде как – у нас есть все, что пожелаешь. Сам я туда не хожу, но люди говорят. Я к этому никакого отношения не имею.

– Где?

– На Слипе. В нескольких кварталах отсюда.

– Вы знаете места в южной Флориде, где продают кубинские? Может, вы порекомендовали ему какое-то заведение в южной Флориде?

– Нет. – Продавец качает головой. – Я ничего такого не знаю. Спросите на Слипе. Может, они подскажут.

– Ладно. И вот вам вопрос на миллион долларов. – Марино засовывает пакет с чеком в карман брюк. – Вы сказали Поугу, что в том заведении на Слипе можно купить кубинские?

– Я сказал, что кое-кто покупает в тамошнем баре сигары.

– Как оно называется, это место?

– «Страйпс». Бар называется «Страйпс». Это на Кэрри-стрит. Я потому сказал, что не хотел, чтобы он возвращался. Странный он. Очень странный. Я всегда так думал. Он сюда несколько лет приходит, каждые два или три месяца. Говорит мало. Но в последний раз, в октябре, вел себя уж совсем странно. Принес с собой бейсбольную биту. Я спросил зачем, но он так и не ответил. Все требовал кубинские. Дайте, говорил, мне «Кохибас». Только их и хотел.

– Бита была красно-бело-голубая? – спрашивает Марино, думая о Скарпетте, дробилках, костной пыли и всем остальном, о чем она рассказала.