– Было? Неужели было и как-то по-другому?

– Да. Вы не пошли работать к Рейтеру, не попали в концентрационный лагерь, у вас не пробудилась память…

– Не представляю, как можно без всего этого, – покачала головой Мария Константиновна.

– И вы пришли сюда поглазеть на эти экспонаты и прошли мимо белого колчана, даже не остановившись возле него.

– Как печально, что где-то существую другая я.

– И не одна…

Мария сразу погрустнела.

– Послушайте, профессор, – сказала она после недолгой паузы, – а не могли бы вы ответить мне на некоторые вопросы, рассказать мне кое-что?

– Вам, Мария Константиновна, открою всё, что знаю. Редко случается, чтобы человек после встречи со мной добивался таких результатов, как вы. Вы понимаете, о чём я? Обычно люди всё-таки не верят, мало кто умеет осмыслить обрушившиеся на голову знания…

Они неторопливо пошли к выходу из зала. Возле колчана из шкуры белой выдры они задержались.

– А ведь это теперь и вправду просто колчан, а не священный свёрток. Он пуст, осталась только оболочка, – проговорил профессор. – Пожалуй, это даже к лучшему. Никому он теперь не нужен, никто больше не погибнет из-за него…

Николай Яковлевич бережно взял женщину под локоть, и они двинулись дальше. Мария легонько постукивала своей тростью об пол.

– Иногда, – задумчиво заговорила она, глядя в пространство перед собой, – в некоторых лицах мне чудятся знакомые черты. Я мучительно гадаю, не связаны ли эти люди с моими прошлыми жизнями. Вы-то наверняка в курсе. Подскажите же мне…

– С превеликим удовольствием…