Обращаться к Дитеру было огромным риском. Но, с другой стороны, еще большим риском было бы самой предпринимать дальнейшие шаги. Речь шла не о том, чтобы Дитер помог ей. Она хотела попросить его позаботиться о ее матери. За все те часы, которые она провела у постели своей бывшей свекрови, читая ей вслух пошлые романы. Кого еще она могла послать в дом престарелых и просить успокоить ее мать? «Не волнуйся. У Сюзанны все хорошо. Только никому не рассказывай об этом».

Дитер опоздал на пять минут. Она уже сидела за чашкой кофе, заказав себе горячий бутерброд с шампиньонами. Сюзанна сама удивлялась тому, что вообще могла сейчас думать о еде. Но раздумывать об этом не было времени, да и голова Сюзанны была забита другими мыслями. Сюзанну переполняла надежда на то, что она как-нибудь справится, приспособится и окольными путями сумеет проникнуть в чужую жизнь.

Сюзанну было невозможно сразу заметить в полумраке, в самом дальнем углу зала. Она специально попросила хозяйку выключить лампу над ее столиком. Пожав плечами, женщина выполнила ее просьбу. Очевидно, если на тебе норковый полушубок, жемчужное колье и перед тобой на столе стоит трехгигагерцовый «Пентиум-4», ты имеешь право выдвигать любые, даже самые нелепые требования.

Сюзанна с трудом узнала Дитера. Он был в серых брюках со стрелками, гармонировавших с пиджаком, рубашкой и галстуком, с аккуратно уложенной прической и такой гладкой, коричневой от загара кожей, как будто он только что вернулся с берегов Карибского моря. Сюзанна помнила его только в потертых джинсах и мешковатых свитерах, с бледным цветом лица, стрижкой ежиком и трехдневной щетиной.

Как и рассчитывала Сюзанна, Дитер не увидел ее сразу и обратился к хозяйке ресторана, снова вышедшей к стойке, когда в дверях зазвонил колокольчик. Сюзанна не расслышала, что он спросил. Хозяйка показала рукой в ее направлении. Дитер всматривался в полумрак зала с заготовленной вежливой улыбкой на загорелом лице, потом направился к ней. Сделав еще два-три шага, он остановился как вкопанный.

По дороге сюда Сюзанна пыталась представить себе его реакцию при виде ее лица. Но она никогда не могла знать заранее, как будет вести себя Дитер, во всяком случае тот, каким она его знала. Мужчина, который повсюду трезвонит о правах, законе, порядке, человеческом достоинстве и еще бог знает о чем, а сам мечтает только о том, как бы написать очередную статью или новую книгу. А он помнил ее еще служащей банка. Тогда она, правда, не была так шикарно одета, но старалась быть элегантной и выглядела очень ухоженной.