– Джон! Эй, Джон! Подожди!

Его нагоняла Рэнди Рассел, волоча за собой чемодан на поскрипывающих колесиках. Она была одета во все джинсовое, поэтому белые дамские перчатки на ее руках выглядели крайне нелепо.

Догнав Смита, она остановилась и улыбнулась ему – открытой, радостной улыбкой, совсем не такой, как тогда, в «Даблтри».

– Я была у дерматолога, которого ты мне сосватал, – сообщила она, показывая свои руки в перчатках. – Он сказал, что они теперь, возможно, будут более чутко реагировать на холод, но никаких шрамов остаться не должно.

Смит поймал себя на том, что улыбается в ответ.

– Рад слышать это, Рэнди! Куда ты летишь?

Она скорчила рожицу.

– Я не могу говорить об этом. Ты же знаешь правила.

– Знаю, – кивнул он. – Хорошо хоть, мы смогли попрощаться. Работать с тобой было здорово. Да и просто встретиться вновь…

– А мне – с тобой. – Несколько секунд она колебалась, глядя на суетящихся вокруг пассажиров, но потом, видимо, приняв какое-то решение, добавила: – Можно тебя на минутку?

– Разумеется, – удивился Смит. – Конечно.

Она завела его за рекламный стенд, где царило относительное спокойствие.

– Я ждала возможности кое-что сказать тебе, Джон. Про то, что случилось там, на острове. Мне как-то дико об этом говорить, но, подумав, я решила, что ты должен это знать.

– О чем это ты?

Рэнди помялась, но затем подняла голову и посмотрела в его темные серьезные глаза.

– Помнишь ту ночь на северном берегу, когда я чуть не замерзла до смерти? Когда я позвала тебя и ты меня нашел?

– Разумеется.

– Странная штука. Я была там… не одна, Джон. Со мной была София. Я понимаю, это звучит чистейшим безумием, но на минуту София… вернулась. Она сказала, чтобы я звала тебя, она заставила меня это сделать. В противном случае я бы просто умерла и ты никогда не нашел бы меня.

Рэнди опустила глаза.

– Ну вот, а теперь можешь идти и назвать меня сумасшедшей.