— Повтори-ка, что ты сейчас сказал.

— Они приехали во Францию и больше не покидали ее. Но найти их не удалось. Они словно под землю провалились.

— Странно, — заметил Касдан, — во время этого расследования я уже от кого-то слышал те же слова, но по другому поводу. Не припомню, по какому…

— Старость не радость.

— Заткнись. Что еще?

Самое интересное Волокин приберег под конец. Исчезновение Шарля Беллона, тринадцати лет, в мае 1995 года. Из хора при церкви Блаженного Августина, которым руководил отец Оливье.

Касдан изобразил святую невинность:

— Ну и что?

— Итого в этом деле четыре пропавших ребенка. Трое — подопечные Гетца, один — отца Оливье. Уверен, есть и другие. Эти исчезновения организуют сами регенты. Настоящая сеть.

— Ты по-прежнему считаешь, что за этим кроется месть?

— Нет. Теперь я думаю как раз наоборот. Сам Людоед проводит зачистку. У этого человека огромная власть, он «питается» ангельскими голосами и посылает детей-убийц, чтобы они устраняли его собственных загонщиков. Так он убирает ненужных свидетелей.

— Ну ты и загнул, голубчик…

Он не скрывал насмешки. Воло не обиделся. Он знал, что его теория выглядит безумной. И просто добавил:

— Я уверен, что это правда. Голос — ключ ко всему делу. Голоса детей и их чистота.

— Это все?

— Нет.

Волокин рассказал о своей последней встрече. С Бернаром-Мари Жансоном. Который подбросил идею, что Вильгельм Гетц так или иначе спрятал свою тайну в хоралах.

— Больше я тебя одного не оставляю, — заявил Касдан. — Идеи одна бредовее другой.

— А что у вас?

— У меня? Похоже, я нашел твоего Людоеда…