В первое время я все же немного беспокоилась об Эдди. Потом я перестала о нем думать и беспокоилась только о том, что его судьба меня нисколько не трогает. С тех пор как Эдди попал за решетку, прошло несколько месяцев, и я вообще перестала чувствовать что-либо к своему супругу. Мои посещения были теперь важнее для него, чем для меня. Это, однако, не мешало мне чувствовать себя виноватой перед ним; ощущение неловкости было столь сильным, что я старалась навещать его как можно реже. Несколько раз мне в голову закрадывалась мысль о разводе.

Вскоре у меня на банковском счете появились деньги. Пока их было немного, но я знала, что это только начало. Еще пару лет, думала я, и я буду сама себе хозяйка. Порнобизнес процветал, и постепенно я познакомилась с организацией всего дела. Например, я знала, как размещается товар в магазинах. Вперед выкладывалось так называемое «мягкое» порно; настоящая же порнография располагалась, зачастую, в самой глубине магазина, часто – в отдельном зале. Именно здесь, в розничных магазинах, делались главные деньги. Особенно большую прибыль приносило «жесткое» порно. Что касалось опта, то этот бизнес был более сложным и рискованным, причем относилось это как к производству, так и к распределению по «точкам». Тому же Гарри ничего не стоило «нажать» на людей, производивших эту мерзость, чтобы заставить их сбывать свою продукцию по минимальным ценам, тогда как клиенты розничных магазинов готовы были покупать порнуху практически по любой цене. Покупать дешево, продавать дорого – это был классический алгоритм успешной торговли. Кстати, для Гарри продажа тоже была не особенно рискованным делом. Он не владел магазинами, которые находились под его управлением, а только арендовал их у так называемого первичного собственника. И если управляющих магазинами или оптовиков еще можно было обвинить во «владении с целью получения прибыли», то в отношении Гарри доказать факт «владения» или «извлечения прибыли» было чрезвычайно сложно. Он вообще мог плевать на подобные проблемы – во всяком случае, до тех пор, пока платил «грязному взводу». Лично мне трудно было не восхищаться хитростью и предусмотрительностью, с какими Гарри организовал свой бизнес. Он предлагал «защиту» розничным торговцам, но наиболее защищенным был, на самом деле, он сам.

Со временем я осознала, что увязла в этом деле гораздо глубже, чем мне хотелось. Я узнала клички и прозвища всех или почти всех партнеров Гарри – именами без крайней необходимости никто из них не пользовался. Кроме того, я овладела и профессиональным жаргоном: порнографические фотографии назывались на нем «карточками» или «картинками», восьмимиллиметровые фильмы соответствующего содержания назывались «катушками» или «бобинами», а грязные книжонки и журналы – «желтыми обложками». В те времена основной массив «жесткой» порнографии ввозился контрабандой из скандинавских стран, поэтому эта продукция называлась «шведками». Кое-что поступало и из США, но в большинстве случаев это была не настоящая американская продукция – просто иногда какие-нибудь предприимчивые ребята ездили в Нью-Йорк, покупали несколько номеров самых откровенных журналов, контрабандой привозили обратно в страну и тиражировали «точка в точку» на полуподпольных лондонских типографиях.