– Должен признаться, я испытывал сильное искушение именно так и поступить, – сказал Кальдер. – Но что нам делать? Если ты поделишься с Бентоном Дэвисом, Карр-Джонсом или даже с Саймоном Бибби, они станут все отрицать. У тебя мало времени.

– Ты прав. Есть только один человек, способный во всем разобраться.

– Кто?

– Сидни Штал. Я незамедлительно с ним поговорю.

– И он, по-твоему, станет тебя слушать?

– То, что я ему сообщу, он не сможет не выслушать, поверь. Продиктуй мне твой номер, и я перезвоню, как только поговорю с Сидни.

Кальдер закончил разговор и повернулся к Сэнди.

– Думаю, ты сделал все правильно, – сказала она. – Как бы скверно ни поступил с тобой и Джен «Блумфилд-Вайс», финансовый обвал принесет беду всем.

– Да, ты права. Тарек отнесся к моим словам настолько серьезно, что решил немедленно позвонить председателю. Мы с Тареком были хорошими друзьями, – улыбнулся Кальдер. – Возможно, и сейчас остаемся таковыми.

– Председателю? Это ведь Сидни Штал, не так ли? Ты не боишься, что он зароет все это дело?

– Только не Сидни, – ответил Кальдер. – По крайней мере можно не сомневаться, что он начнет действовать. Я только хочу быть уверен, что его действия не ограничатся спасением задницы «Блумфилд-Вайс», а приведут в том числе к аресту Мартеля.

– А как насчет Перумаля?

– Если он виноват, то его прихватят. Но я по-прежнему считаю, что он ни при чем.

– А его письмо к Бодинчуку?

– Скорее всего Перумаль прав: е-мейл мог сунуть в компьютер кто-то другой – тот, кто хотел отвлечь наше внимание от Мартеля.

– Кто, например?

– Кто-то в Лондоне. Это был не Карр-Джонс, поскольку нам известно, что он избавился от засевшего в принтере письма. Если бы он хотел, чтобы Нильс получил эту информацию, то дал бы парню возможность обнаружить послание следующим утром.

– Тогда кто же?

– Понятия не имею, – покачал головой Кальдер.

Сэнди взглянула на него так, словно хотела сказать: «Вот так-то! А ты меня не слушаешь».