— Но на вторичном рынке ценных бумаг все еще крутится очень много облигаций старого образца, — сказал Декер. — Гаррисоны сколотили свое состояние уже довольно давно, так что, скорее всего, они купили свои облигации много лет назад, и потому отследить их будет нереально.

— Во всяком случае, очень трудно.

— Ты хочешь сказать, что это все-таки можно сделать?

— Теоретически — да. Например, по купонам. Но для этого тебе потребуется выудить целую кучу конфиденциальной информации у брокера или у той организации, которая осуществляет выплаты. Уверена, что это — дело противозаконное. — Рина взглянула на мужа. — У тебя есть какой-то конкретный план?

— Да нет. К сожалению, мы испытываем отчаянный дефицит конкретных улик.

— Чем вы располагаете?

— Очень немногим. — Декер сокрушенно поднял брови. — Нами установлено, что Жанин в течение последних шести-семи месяцев регулярно играла в теннис с одним семнадцатилетним парнем.

— И?

— Вот практически и все.

— Ты считаешь, что ее партнер по теннису имеет какое-то отношение к побоищу в ресторане?

— Возможно.

— Но почему ты так думаешь? Только потому, что он играл в теннис с Жанин?

— Да.

— Благодари Бога за то, что он наделил тебя даром провидца, — пожала плечами Рина.

Декер улыбнулся.

— Значит, по-твоему, Жанин уговорила этого парня убить... — Рина прищурилась. — Кого, как тебе кажется, он убил?

— Харлана Манца.

— А откуда Жанин могла узнать, что Харлан собирается перестрелять посетителей ресторана?

— На этот счет есть две теории, — принялся объяснять Декер. — Либо Харлан тоже находился под влиянием Жанин, и потому она знала, что он вот-вот сорвется и выкинет что-нибудь подобное, либо все было специально подготовлено и организовано таким образом, чтобы трагедия в ресторане выглядела как... как дело рук сумасшедшего, которому все равно было, в кого стрелять. Судя по всему, Жанин решила нанять двух человек, Манца и еще кого-то, а потом договорилась со вторым киллером, чтобы он убрал Харлана... В результате все действительно стало выглядеть так, будто с посетителями ресторана расправился псих-одиночка.

— По-моему, все это звучит не очень убедительно. Слишком много натяжек