– Черт! Кого они прислали? Где нормальный водила? – взбеленился Фредди.

– Воскресенье, сеньор. Наверно, он быть пьян, – прошепелявил Нава. – Я вместо он. Мне говорить, здесь люди добрый, хорошо давать на чай.

– Хрен тебе, а не чай, латинос вонючий! – рявкнул Фредди, сбегая по ступенькам и устремляясь к фургону. – Я еще должен всяким неучам надписи на коробках читать!

Фредди открыл заднюю дверь фургона, и его тотчас сгребла за шиворот длинная рука закона. Вообще-то длинных рук было восемь, и четыре из них принадлежали мне и Терри.

Нава пнул Фредди под зад, ускорив исчезновение последнего в недрах фургона.

– Латинос, говоришь, вонючий? Неуч, говоришь? Да у меня степень по отправке таких, как ты, жирных фашистских морд, прямиком на адскую сковородку!

Нава захлопнул дверь, запрыгнул в кабину, и мы поехали.

Глава 104

Глава 104

Фредди раскрошился моментально, словно такос[38] на дне пакета.

Он заныл, едва оказавшись в фургоне.

– Я всего лишь дворецкий. Если старый козел что-то натворил, я здесь ни при чем.

Мы доехали до парковки местного колледжа, что находилась всего в миле от дома Лебрехта. Не считая двух любителей бега трусцой и молодой пары, игравшей со своей собакой в тарелки, на парковке никого не было. В дальнем конце стояли один «виннебаго» и шесть «шевроле». Нава распахнул заднюю дверь фургона, выволок Фредди и потащил его к «виннебаго». Черч, его напарник Коллинз и мы с Терри выбрались из фургона и закрыли за собой дверь.

Фредди сидел на складном стуле. Черч ухмылялся ему в лицо.

– Я ответственный оперативный сотрудник Гэрет Черч, – представился он, а затем обратился к Коллинзу: – Железный Человек, почему бы тебе не попробовать вытащить парочку правдивых ответов из герра Шляйхта?

И Черч отступил, давая дорогу гранитной глыбе, получившей свое прозвище за привычку каждый год участвовать в двух, а то и трех троеборьях. Едва Коллинз переступил порог дома на колесах, его всегдашняя детская улыбка трансформировалась в оскал.

Коллинз ослабил галстук и снял пиджак, оставшись в белой рубашке с короткими рукавами, красноречиво облегавшей мощный торс. Массивная грудная клетка, бычья шея и ручищи, будто вырубленные из целого утеса, впечатлили даже меня. Коллинз взглянул на Фредди сверху вниз:

– Сколько народу в доме? Отвечай, мешок с дерьмом.

– Трое, – пролепетал Фредди. На лысине его выступила испарина. – Мистер Лебрехт и Дин Ламаар. Он жив. Я знаю, что вы его ищете.

– Ты назвал двоих. Кто третий?