«Мир изменился», – заявлял Роуз. И за это ему платили миллионы. «Мы стоим на пороге третьего тысячелетия. Мы обязаны дать людям то, чего они хотят», – утверждал Роуз, и за это его заваливали акционерными опционами. И чего же такого хотят люди на пороге третьего тысячелетия?

Ламаара передернуло. Он приподнялся в кресле и заорал прямо в камеру:

– По талмудским понятиям мистера Айка Роуза, люди на пороге третьего тысячелетия хотят жестокости, богохульства, безбожия, порнографии! Люди хотят смотреть, как отцы насилуют родных дочек, а деды – родных внучек! Инцеста они, понимаешь, хотят! Ин-цес-та!!!

Ламаар бессильно уронил голову на подушку, ладонью прикрыл глаза и часто задышал. Прошла целая минута, прежде чем он отнял руку от лица и снова заговорил. Теперь голос его звучал спокойнее, мягче. Ламаар слегка хрипел – его изношенным голосовым связкам подобные встряски были не на пользу.

– Мистер Ломакс, известно ли вам, что означает слово «отступничество»?

– Смутно себе представляю, сэр.

– Отступничество – это все равно что ересь или богохульство. Короче, грех против Господа Бога. Мой отец частенько употреблял это слово, когда вещал с кафедры. Так вот, Айк Роуз – самый настоящий отступник. И первым его выпадом против моих представлений о том, чего хочет народ в преддверии третьего тысячелетия, стал фильм под названием «Рождество в кругу семьи».

Я говорил Роузу, что он совершает большую ошибку. Говорил, что фильм этот угробит имидж «Ламаар энтерпрайзис». Но Роуз открыл новую студию, «Стоп-кадр», и осуществил-таки свой замысел. Объяснил, что «Ламаар» не будет ассоциироваться с фильмами из категории «не рекомендуется детям и подросткам моложе 17 лет». Но это, конечно, ерунда. Фундаменталистам известно, что «Рождество в кругу семьи» – ламааровский фильм, и «Правым христианам» известно, и «Моральному большинству» тоже. С чего этот жиденок взял, что сможет облапошить такое количество умных людей?

Я хотел остановить Роуза, но был совершенно бессилен. Они сделали из меня какого-то Полковника Сандерса – тот тоже придумал «жареного цыпленка из Кентукки», а потом взял да и продал патент некоему конгломерату. Сандерсова физиономия красовалась на каждой упаковке, однако он не имел права и слова сказать относительно управления компанией. Так и у меня отняли власть. Но самое скверное, что фильм стал блокбастером. Бюджет составил тридцать миллионов, а прибыль – двести шестьдесят шесть тысяч четыреста миллионов. «Уолл-стрит» такой фимиам Роузу воскуривал, читать противно было.

Я понял, к чему дело идет. Мало-помалу нравственность и добродетель уступят место разврату и порокам. «Фэмилиленд» превратится в прибежище греха. Друзья умоляли меня не волноваться. Говорили, что нынешнюю аудиторию не соблазнишь семейными радостями пятидесятых. Лебрехт вообще заявил, что фильмы категории «детям до 17» – это примета времени. Но я обнаружил, что Айк Роуз и не думает ограничиваться фильмами. Он вел переговоры о строительстве многомиллиардного комплекса не где-нибудь, а в Лас-Вегасе. Вообразите, имя «Ламаар» ассоциируется уже не только с непристойными фильмами, но и с азартными играми, проституцией, наркотиками – словом, с организованной преступностью. Торчит, можно сказать, в самой середке выгребной ямы американской культуры.