— Ты знал, что Лука в отпуске, и знал, когда он вернется. Ты поехал на виллу и воткнул гнездо в дымоход.

Касти говорил это, постепенно пятясь к стене, но Марко был слишком близко, чтобы позволить ему уйти.

— Такова была его судьба. Я только хотел немного умерить его блаженство. Он должен был каждую минуту своей жизни чувствовать, какой ценой ему досталось счастье. Я хотел, чтобы он всегда об этом помнил. О том, что эту жизнь подарил ему я.

— Поэтому ты его убил?

— Этого не должно было случиться! Я думал, он просто разожжет камин и сразу обратит внимание на дым. Это была его судьба.

— А если бы он вообще не стал разжигать печь?

— Тогда дома у него начались бы проблемы с лекарствами. Он оставил мне ключи, и я мог действовать беспрепятственно. Нет, я не хотел причинить ему вреда. Я только хотел, чтобы он помнил, за чей счет живет.

— Но почему таким способом?

— Иначе он никогда бы этого не оценил.

Марко взмахнул рукой, державшей нож, как будто собрался воткнуть его во врача. Касти попытался найти в его глазах хотя бы проблеск рассудка, но тот набросился на него и прижал к стене, прижав к горлу заостренный нож. С глазами, налитыми кровью, Марко закричал:

— Я не убивал его, я не хотел! У него в жизни было все, все, даже Клаудия. Мне не осталось ничего. Он забрал у меня почку, а я чуть не погиб в аварии. Я сразу подумал об этом, как только подложил в трубу гнездо! Ты полагаешь, я свихнулся?

Касти охватил ужас. Нет, он не испугался ни ножа… ни угроз. Его устрашила глубина разверзшейся перед ним душевной пропасти.

— Но ты ведь мог убить и Клаудию.

— Это был несчастный случай!

Несмотря на разницу в весе, Марко повалил Касти на пол и уселся ему на живот, сжимая его коленями. Схватив нож обеими руками, он занес его над врачом. Уверенный в том, что смерть его неминуема, нефролог все же задал последний вопрос:

— Как тебе удалось добыть почку?

— Я попросил полицейских не производить аутопсию и пошел в морг. Сказав служащим, что сам хочу его одеть, я вырезал почку. Этим самым ножом.

Вне себя, Марко изо всех сил взмахнул ножом. Нож вошел в паркет, его блестящее лезвие торчало из пола, раскачиваясь и поблескивая в свете ламп.

Пробормотав что-то бессмысленное, Марко слез с Касти, освободив его. Доктору с трудом удалось приподняться и сесть напротив, прислонившись к стене. Между мужчинами в полу торчал нож. Марко потянулся к нему и, выдернув из пола, направил себе в живот:

— Не правда ли, трансплантация — это была очень удачная идея?