– Джон! Спускайся!

«Мы живем во лжи, – сказал Рурк во Вьетнаме. – Ложь помогает людям, но люди не хотят знать, что мы существуем. Они хотят, чтобы мы работали, но при этом им нужно, чтобы мы отрицали сделанное. Они не хотят ответственности – только результатов.»

Теперь ложь привела его сюда, и Шеска опускает из портика складную лестницу. Рурк стоит внизу, как домовладелец, ожидающий, когда специалист закончит обработку дома от насекомых: руки уперты в бока, голова задрана, на лице требовательное выражение. Но что-то изменилось. Чуть-чуть мягче стал взгляд. За вопросом прячется страх. Все так неуловимо, что человек, плохо знающий Рурка, ничего не заметил бы, и это дает Шеске шанс. Еще Шеска понимает, что генерал отстранился. Как и многие другие за прошедшие годы, он хочет, чтобы все как-нибудь рассосалось. И хочет защитить Шеску.

И это желание – лучший шанс для Шески выбраться отсюда.

Самая большая удача может заключаться в мельчайшем изменении. Рурк слишком долго прожил в Вашингтоне. Приходится становиться мягче, когда занят только разговорами.

– Слышно было идеально, – говорит Шеска.

Лестница автоматически поднимается обратно в портик.

– Ну? – спрашивает Рурк.

– Никогда не слышал этих имен.

– Ни одного? И Фрэнка Грина?

– Если хочешь, чтобы мои люди помогли разыскать его, мы охотно подключимся.

Рурк подходит так близко, что их разделяет всего несколько дюймов. Он старается говорить жестко, но Шеска видит внутреннюю уязвимость.

– Я могу быть свидетелем защиты. Могу объяснить обстоятельства.

– Если ты считал, что материалы у меня, почему было не подождать, пока кто-нибудь не обыщет мой дом и не найдет их?

– Потому что они бы ничего не нашли, если бы ты не захотел. И потому что я обязан дать тебе возможность поговорить до нашествия варваров. Устраивайся в гостиной. Я сделаю кофе.

Это означает: «Еще раз обдумай, что говорить».

Но Шеске не надо ничего обдумывать заново. Рурк возвращается, неся две кружки с надписью «Вооруженные силы», в которые налит горячий, пахнущий орехами кофе. В кружку Шески отправятся три ложечки сахара. И чуть-чуть свежих сливок. Рурк знает Шеску, и никакого досье ему не требуется.

– Что случилось с Мичумом? – спрашивает Рурк, усаживаясь.

– Они с Чарли были… это самое. Ты видел рапорт. Они пошли в отель. И погибли при пожаре. Чарли курил и, наверное, уснул.

– Чарли был геем? Неправда.