– Мой муж ничего не знал об этом.

– Он из таких деспотичных супругов, о каких Стив предостерегал нас. Он контролирует тебя, даже когда ты не понимаешь, что находишься под контролем.

– А так, видимо, жить лучше? В клетке, как животное?

– В твоей власти освободить себя, Флора.

– Меня зовут не Флорой. И я устала слышать, что во власти Флоры освободить себя. Что в ее власти остановить убийства невинных женщин. Какая власть? Я хочу одного – вернуться домой. Кто-нибудь собирается отпустить меня домой?

Том пристально посмотрел на нее и сказал:

– Мне ты никогда не нравилась, Бет.

Она зажмурилась, потрясенная тем, как он буквально выплюнул ее настоящее имя.

– Что?

– Я знал, что ты никогда не сделаешь того, что нужно, чтобы войти во внутренний круг.

Чем больше Том злился, тем, казалось, становился разговорчивее. Это было рискованно, но Бет набралась храбрости и решила подразнить его:

– Да откуда такому придурку знать, что нужно, чтобы войти во внутренний круг.

– Я вошел во внутренний круг.

– О? И что ты сделал для этого? Пообещал всю жизнь мыть машину Стива?

Том побагровел. Мгновение Бет казалось, что он бросится на нее, но тот просто стиснул зубы и процедил:

– Я убивал для него. Вот что нужно, чтобы войти во внутренний круг.

Бет отшатнулась. Она видела фотографии убитых женщин. Он сказал:

– Стив и я сделали это вместе. Мы перерезали нить между моей старой и новой семьей. Я убил мое старое «я».

– Так ты на самом деле никого не убивал, – сказала Бет, отчаянно надеясь, что фотографии были фальшивками. – Это все символы?

– Процесс символичен. Убийства реальны.