– Нет, сладкая моя, никаких монстров там нет.

– Правда?

– Ну ладно. Давай читать рассказ.

Читая, Салли чувствовала, как дочка уткнулась лицом в ее грудь, прямо над сердцем. Читала она с выражением, так что монстры говорили у нее каждый по-своему, чтобы не пугать малышку. Та заснула еще до того, как мальчик по имени Макс вернулся с далекого острова в свою безопасную квартиру. Саллли осторожно встала с кровати, поцеловала Кэтрин в лобик и вышла на цыпочках из комнаты.

И опять счета. Финансирование типа «зеленый лист». Это было прекрасно. Две тысячи за компьютерное оборудование и ресторанное программное обеспечение, которое они сдали внаем на пять лет за двадцать восемь тысяч долларов. Вот это сделка!

– Мамуля! – снова послышалось из спальни.

– Что, милая?

– Я боюсь. Там монстры.

Салли встала из-за кухонного стола и направилась в спальню, но тут же остановилась. Ей не хотелось, чтобы девочка заставила ее вернуться.

– Таких чудовищ, как монстры, нет.

– Но, мамуля…

– Пора спать.

– А можно оставить свет?

– Я оставлю свет в холле.

– Спасибо, мамуля, ты лучше всех.

Трудно проявлять твердость по отношению к человечку, который говорит, что ты лучше всех, и верит в это.

– Спокойной ночи, – улыбнулась Салли, – я тебя люблю.

– И я тоже люблю тебя.

Салли вернулась на кухню, но заниматься стопками счетов ей не хотелось. Подошел срок арендной платы, и только Бог знал, откуда взять такие деньги. Аренда целого дома, а не только одной квартиры была одним из проявлений безрассудства в их финансовых делах. Это было безрассудством даже в случае со старым унылым двухэтажным домом, состоящим из двух спален и одной ванной комнаты, который любой строитель счел бы пригодным только для сноса. Однако Салли выросла в квартире без двора, без возможности уединиться, без трубы, по которой Санта-Клаус мог бы спускаться в ночь под Рождество. Кэтрин заслуживала лучшей доли, хотя не исключено, что хозяин дома выгонит их на улицу.

Салли открыла холодильник и налила себе стакан апельсинового сока.