— Безотлагательный вопрос касается Кристиана и Сюзанны.

Моника бросила на Сюзанну испепеляющий взгляд и нахмурилась.

— Я знаю, — сказал Лоринг, — что Кристиан остался невредим во время того взрыва на руднике. Я уверен, вы знаете, что устроила этот взрыв Сюзанна.

Фелльнер отложил вилку и нож и посмотрел в лицо хозяину дома.

— Мы осведомлены о том и о другом.

— Тем не менее последние два дня вы продолжали уверять меня, что не знаете, где находится Кристиан.

— Откровенно говоря, я считаю, что эта информация тебя не касается. Вместе с тем меня удивляет, откуда этот интерес?

Тон Фелльнера стал более резким, необходимость держать лицо, казалось, пропала.

— Я знаю о поездке Кристиана в Санкт-Петербург две недели назад. На самом деле с нее все и началось.

— Мы полагаем, что вы заплатили тому служащему. — Тон Моники был отрывистым, гораздо более резким, чем у ее отца.

— И снова, Эрнст, к чему ты клонишь? — спросил Фелльнер.

— Все эти события касаются Янтарной комнаты, — медленно сказал Лоринг.

— Чего именно?

— Давайте закончим ужин. Поговорим после.

— По правде, я не голоден. Ты вызвал меня сюда, за триста километров, не предупредив заранее, чтобы поговорить, так уж давай поговорим.

Лоринг сложил салфетку:

— Очень хорошо, Франц. Идите, пожалуйста, со мной.

Сюзанна последовала за ними, когда Лоринг вел своих гостей по лабиринту первого этажа замка. Широкий коридор огибал комнаты, украшенные бесценными произведениями искусства и старины. Это была публичная коллекция Лоринга, результат шестидесяти лет персональных приобретений и еще ста лет до этого приобретений его отца, деда и прадеда. Некоторые из наиболее ценных произведений мирового искусства находились в соседних помещениях. Но полный размер открытой коллекции Лоринга был известен только Сюзанне и ее патрону — сокровища, охраняемые толстыми стенами и удаленностью от мира, в сельском поместье, в стране с недавним коммунистическим прошлым. Скоро все это будет принадлежать ей.

— Я собираюсь нарушить одно из священных правил, — сказал Лоринг. — Как демонстрация моей доброй воли — я намереваюсь показать вам закрытую часть своей коллекции.

— Это необходимо? — спросил Фелльнер.