— И что теперь? — спросила Грасиэла.

— Пока не знаю. Мне надо подтверждение моей догадки, прежде чем я предприму следующий шаг.

— Может быть, спросить у следователя Уинстон? У нее должен быть полный протокол вскрытия, с группой крови.

— Нет, — односложно ответил Терри.

Он огляделся. Дом Грасиэлы был небольшим, но ухоженным и обставленным со вкусом. На серванте с фарфором в столовой, примыкавшей к гостиной, стояла в рамке большая фотография Глории Торрес.

— И все-таки, почему ты не хочешь позвонить следователю? — спросила Грасиэла.

— Потому что пока не уверен. Мне необходимо выяснить кое-что еще, например поговорить с миссис Корделл, прежде чем звонить Уинстон.

— Может быть, позвонить прямо в отдел судебной медэкспертизы?

— Нет, не думаю, что это поможет.

Терри оставлял недосказанной одну вещь. Если его теория подтвердится, то любой человек, который потенциально получал органы Глории, автоматически оказывался подозреваемым. В первую очередь он сам. Поэтому он не хотел обращаться с официальным заявлением, чтобы давать ход новому расследованию. Сначала он хотел получить пару сильных доказательств своей непричастности.

— Знаю! — неожиданно воскликнула Грасиэла. — Компьютер в лаборатории по анализу крови. Думаю, можно узнать там. Конечно, если его имя не удалили из базы данных. Но я в этом сомневаюсь. Помню, я как-то наткнулась там на фамилию донора, который умер четыре года назад.

Маккалеб ничего не понял из того, что выпалила Грасиэла.

— О чем ты говоришь? — спросил он.

Посмотрев на часы, она вскочила с дивана:

— Я сейчас переоденусь, нам надо спешить. Я все объясню по дороге.

И она быстро удалилась по коридору, и Маккалеб услышал, как захлопнулась дверь ее комнаты.

29

29

Они добрались до больницы около полудня. Грасиэла припарковала машину недалеко от здания, и они направились к главному входу, через который проходили все. Ей не хотелось показываться в приемной скорой помощи, где она работала. Грасиэла на ходу объяснила Терри, что с момента гибели Глории она часто брала выходные за свой счет, чтобы побыть с Реймондом. Но терпение ее начальства иссякало. И было бы крайне глупо в очередной выходной вдруг появиться в приемной. Кроме того, за то, что она собиралась сделать, ее могли уволить. Чем меньше знакомых ее видели, тем лучше.

Оказавшись в больнице, они зашагали очень быстро. Никто их не останавливал и не задерживал, видя знакомое лицо Грасиэлы, одетой в униформу. Она была словно посол доброй воли, перед которым все двери были открыты. Когда они поднялись на пятый этаж на служебном лифте, был почти полдень.